Эта же дорога образовывала улицу небольшого села, и вдоль нее стояло десятка два нарядных домов с палисадниками и хозяйственными строениями. Около каждого дома было по одному, а то и по два гаража, на крышах трех-четырех красовались тарелки космической связи.
– А что, неплохо живут люди? – заметил Дед, и Казак ревниво ответил:
– У нас тоже не хуже. Только телефонов спутниковых нет, да и не нужны они нам вовсе, у нас год назад автоматическую междугородку сделали.
– И сено у нас на джипах не возят! – Дед кивнул в сторону.
Казак проследил за его взглядом и увидел картину, от которой какому-нибудь «новому русскому» средней руки, наверное, стало бы плохо. По пересекающей тропинку грунтовой дороге, басовито урча, взбирался вверх почти новый «опель-фронтера», таща прицеп с огромной копной сена. Из полуоткрытой задней двери джипа торчали несколько грабель и кос, и на каждом ухабе они громко звякали.
Хомяк тоже глянул на это, и вспомнил, с какой болью в сердце грузил в свой «мерседес» мешки с картошкой. Зато потом – с каким неподдельным восхищением созерцали процесс разгрузки кавказцы на рынке!
– Панорамный кадр. Картины мирной жизни, – откомментировал Корсар и добавил: – В общем-то, сюда бои еще долго не дойдут. Вот если нас выследят…
– Не «если», а «когда», – поправил его Хомяк. – И я искренне надеюсь, что противовоздушная оборона у них тут на уровне, не то нам будет очень хреново.
Это не вызвало возражений ни с чьей стороны, и оставшуюся дорогу до штаба – на вид ничем не примечательного дома – они шли молча.
Изнутри «командирня» оказалась тоже не больно похожа на штаб серьезного боевого соединения: со второго этажа вроде бы обычного жилого коттеджа спустилась пожилая женщина и сварливо предупредила «войников», чтобы в ее доме не курили, а если курили, то окурки на пол не кидали. Несмотря на то что хозяйка говорила по-сербски, смысл ее речи был понятен – отчасти благодаря родству языков, а отчасти энергичным и недвусмысленным жестам, которыми эта речь сопровождалась.
Еще через несколько минут в большую комнату, где сидели летчики, вошел все тот же «спортсмен», но одетый теперь не в «адидас», а в офицерскую форму цвета хаки с серебристыми звездочками на погонах, на груди его красовался ряд значков, а на рукаве была пришита эмблема, рисунок на которой был настолько сложен и многоцветен, что понять ее смысл не представлялось возможным. Следом за ним вошли подпоручик Малошан и еще два незнакомых офицера. Первым заговорил Малошан:
– Товарищи! – начал он, и это стандартное обращение прозвучало у него вполне естественно, и даже сердечно. – Перед тем как вы отправитесь отдыхать, я хочу познакомить вас с теми, от кого будет здесь зависеть ваша жизнь.
Малошан сделал плавный жест рукой, показывая на «спортсмена»:
– Комендант нашего объекта капитан Эмин Кадарник, он будет решать вопросы вашего обеспечения. Начальник вашей охраны майор Йован Тамашаивич…
Начальником охраны оказался немолодой офицер, ниже всех остальных ростом и шире всех в плечах. Лицо майора пересекал узкий шрам, а на щеках была хорошо заметна суточная щетина, что могло означать одно из двух: либо Тамашаивич не следит за своей внешностью, либо у него на это не остается времени. Казак обратил внимание на белки глаз начальника охраны, испещренные красными прожилками, на мешки под глазами и решил, что дело все-таки в нехватке времени. Тамашаивич, в отличие от своих коллег, был одет не в новенькую защитную офицерскую форму, а в поношенный полевой камуфляж.
– И наконец, офицер тактики капитан Ян Шелангер.
Шелангер сделал шаг вперед и легко поклонился – из всех троих представленных он имел наиболее франтоватую и в то же время заурядную внешность.
– Функции капитана – осуществлять связь с командованием и привязывать действия вашей группы к его планам.
– Впрочем, командование очень надеется на вашу инициативу, – доверительно добавил от себя Шелангер и вновь легко поклонился.
Хомяк шепнул Корсару:
– Не иначе как штабист столичный. Малошан продолжал:
– Все они владеют русским языком достаточно, чтобы понять вас и быть понятыми вами, ну а если возникнут затруднения, воспользуйтесь услугами своих переводчиков, начальником которых являюсь я, подпоручик Малошан. Не скрою, что я также исполняю некоторые обязанности по обеспечению контрразведывательной деятельности и вообще безопасности, независимо от службы охраны объекта.
При этих словах Тамашаивич бросил короткий недружелюбный взгляд на Малошана, тот ответил ему тем же, но вслух тема развития не получила.
– Если вас волнуют какие-то вопросы, то, пожалуйста, задавайте, – сказал в заключение Малошан, и офицеры, поняв, что церемония представления закончена, расселись на разномастных стульях напротив летчиков.
Корсар, как старший группы, первым задал вопрос, который, несомненно, интересовал всех ее членов:
– Когда планируется начать боевую работу?
– Когда наладим подвоз боеприпасов, – ответил Шелангер и легонько кивнул в сторону коменданта. Тот нахмурился и торопливо пустился в объяснения:
– Очень жаль, но сейчас у нас нет боекомплекта для ваших самолетов. Мне не сделали организацию. Сложности. Только есть бомбы, запас старого модели, времени войны. Советские есть, немецкие есть, но старые.
Хомяк дал волю раздражению:
– Это что же, теперь будем тут сидеть, ждать, когда сложности кончатся? Лично я прибыл сюда выполнять вполне определенную работу и подрядился выполнять ее качественно и интенсивно. А теперь получается, что я не могу выполнить эти условия только потому, что у кого-то сложности?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148