Казак хлестнул собаку нагайкой по черепу, но размаха не хватило, и удар лишь слегка ее оглушил, заставив на мгновение замешкаться с броском. За это мгновение летчик успел выставить руки перед собой, и когда лохматое чудовище кинулось на него, он принял его на подставленную ручку нагайки и сумел удержать – клыки собаки впустую щелкнули в сантиметре от его горла. Не давая псу возможности повторить атаку, Казак всем телом навалился на него, подмяв под себя, но когти передних лап разодрали синтетическую ткань спортивного костюма и проделали глубокие царапины на груди беглеца. Извернувшись, пес вырвался из-под человека, но при этом поднял на ноги и своего врага, который оказался в лучшем положении, потому что ноги пса разъезжались по грязи и ему не сразу удалось изготовиться к новому броску. Небольшой передышки хватило Казаку, чтобы как следует размахнуться – и переплетение кожи, утяжеленное свинцом и сталью, ударило собаку в темя – туда же, куда били волков такими нагайками прадеды Казака, считавшие охоту с ружьем барской причудой.
Мохнатый зверь зашатался, Казак ударил еще, и еще, и еще! Третий удар стал для собаки роковым – летчик почувствовал, что хватит, и опустил свое оружие, глядя, как пес оседает на дергающихся в судороге ногах. Но радости победитель почему-то не испытывал, ему жаль было этого зверя, честно исполнившего свой собачий долг.
Вдруг вокруг стало светлее. Казак поднял глаза и обнаружил, что пятнистый «лендровер» подкатил сюда и водитель направил фару-искатель прямо ему в глаза. Отведя взгляд, летчик глянул вверх и увидел, что на заборчике уже сидят, свесив ноги, двое автоматчиков, а третий осторожно спускается на землю, стараясь не съехать вниз по следам ботинок Казака.
– Стоят! Пошел! – скомандовал один из сидящих на ограде.
– Так что, стоять или пошел? – зло спросил летчик, не двигаясь с места. В конце концов, если его собираются убить, пусть это сделают здесь.
– Пошел на джип! – уточнил сидящий.
– Пошел ты сам знаешь куда? – почти весело произнес Казак. – Или давай сюда, поговорим.
Он искренне надеялся, что никому из боснийцев, или кто бы это ни был, не захочется лезть за ним вниз и вытаскивать его, сопротивляющегося, и дело все кончится короткой очередью. Все равно лучше, чем их плен. Казак был наслышан, что делают эти ребята с пленными.
Возникла долгая пауза. Действительно, вытаскивать упрямого русского из грязи никому не хотелось, но и стрелять никто не спешил. Возбуждение, вызванное у Казака борьбой с собакой, начало спадать, и он вновь ощутил, что вода, заливающая его ботинки выше щиколоток, холодна, что противная морось продолжает сеяться с темно-серого неба, что из царапины на груди сочится кровь. Боснийцы перекинулись несколькими фразами, один из них выстрелил короткой очередью в стенку канавы, но Казак даже не пошевелился. Тогда пятнистые вояки вновь заговорили между собой, несколько раз повторив слова «живот», «доллар» и «подполковник». Наконец старший из них, с унтер-офицерскими нашивками на погонах, что-то резко приказал, и остальные трое с явной неохотой начали спускаться по скользким берегам ручейка.
– Ну хоть что-то… – вслух произнес Казак и поудобнее пристроил нагайку в правой руке. Вид убитого этой нагайкой пса явно не придавал врагам уверенности в себе, и они приближались медленно и осторожно.
– Ну что же вы, ребятки, стеснительные такие? – издевался летчик, повернувшись к ним лицом и демонстративно покачивая свинчаткой.
– Или втроем боитесь одного не скрутить? Но пока Казак так себя подбадривал, сзади неслышно подошел водитель джипа и, прыгнув в ров, нанес ему прикладом удар по голове. Летчик пошатнулся, упал лицом в ручей, и пятнистым бойцам пришлось срочно его подхватить под мышки – не для того они лезли в эту грязь, чтобы дать захлебнуться этому парню. Он был им нужен живой.
Зворник. Слишком много Ивановых Казак очнулся оттого, что откуда-то с черного беспросветного неба на него обрушился холодный водопад. Он замотал головой, попытался стереть руками воду с лица, но что-то мешало вытащить руки из-за спины. Новый водопад, и, несколько раз моргнув, он обрел способность видеть.
Оказывается, вода лилась не с неба, а из новенького цинкового ведра, которое держал в руках молодой, но уже заросший щетиной солдат с закинутым за спину стволом вниз «Калашниковым». Рядом стояла бочка с водой, и солдат зачерпнул было новую порцию, но, услышав от подопечного что-то вроде «хватит», вылил воду обратно в бочку Казак повертел головой, пытаясь сообразить, где он находится. Скорее всего, решил он, это какой-то город, небольшой – судя по тому, что ни одного дома выше двух этажей видно не было. Город выглядел очень сильно пострадавшим от военных действий. Фары нескольких грузовых машин освещали улицу вдоль, и на улице этой целых домов не наблюдалось – каждый из них либо хранил следы пожара, либо был изуродован осколками, а одна из построек просто представляла теперь собой груду развалин. Выкрашенная в красный цвет бочка, из которой брали воду для Казака, стояла рядом с наиболее сохранившимся зданием, повреждения которого сводились только к выбитым стеклам. У входа в здание летчик увидел большой трехосный автобус с затемненными стеклами в паутине трещин и с несколькими здоровенными вмятинами на бортах. Общий вид машины наводил на мысль, что рядом с ней недавно разорвалась бомба. Тем не менее внутри автобуса мягко стучал дизель и из открытой двери тянулись провода к двум прожекторам, дополнительно освещавшим улицу – солдаты постоянно то туда, то сюда водили их лучами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148