И вдруг появится кто-то, — она кивнула в сторону Ива, — и все отменит. Ничего себе плановое хозяйство в масштабе планеты!— Уверяю вас, — без улыбки ответствовал Рем, — что все происходит именно в строжайшем соответствии с планами. Не забывайте: КОВОС — Комитет восстановления и охраны среды — высшая инстанция, ответственная за то, чтобы в нашем с вами доме — на нашей планете — можно было жить. Жить нам с вами и нашим потомкам. Мы подчас не отдаем себе отчета, что сделали инженеры КОВОСа за последнюю сотню лет. В конце прошлого века только заводы и энергетические установки планеты ежегодно выбрасывали в атмосферу полтора миллиарда тонн золы и около полумиллиона тонн сернистого газа. Содержание кислорода катастрофически уменьшалось. Большие города были на грани агонии. А сейчас… Если бы не КОВОС, мы с вами не имели бы возможности провести сегодня эту милую встречу. Наше поколение просто не родилось бы. Я один из авторов Антарктического проекта, но, уверяю вас, если мой молодой друг, — он снова указал на Ива, — или кто-либо из его коллег наложит вето, я не стану протестовать. Их вето будет лишь означать, что эксперимент надо подготовить более тщательно, сделать более безопасным для людей Земли. Любой эксперимент был и остается всего лишь экспериментом.— И вы не испытаете горечи, досады, если кто-нибудь захочет помешать осуществлению вашего проекта? — снова спросила корреспондентка в темных очках.— Если кто-то из КОВОСа — нет, — твердо сказал Рем.— О, они тоже ошибаются, и уж, во всяком случае, склонны к перестраховкам, — заметила другая корреспондентка. — Недавно кто-то из инспекторов КОВОСа закрыл пляжи на острове Гуам. Чистейшая вода, а пляжи закрыты. Нельзя плавать… Почему? — она посмотрела на Ива.О закрытии пляжей Гуама Ив не знал. Это известие неприятно поразило его. Значит, Вилен не сказал всего.Так как все умолкли и теперь смотрели на Ива, он вынужден был что-то ответить.— К сожалению, ничего не могу сказать, — начал он, — я впервые слышу, что пляжи закрыты… Без сомнения, на то есть какая-то важная причина. В последние годы КОВОС редко прибегает к подобным мерам. Что же касается антарктического эксперимента…— Оставьте вы эту многозначительную таинственность! — крикнул кто-то сзади. — «Впервые слышу»… Сотрудник КОВОСа, обладающий правом наложить вето на Антарктический эксперимент, не знает, что происходит под носом Главной базы КОВОСа. Кто поверит в такую наивность?— Но я действительно не знаю, что вы имеете в виду, — тихо сказал Ив. — По-моему, у вас нет оснований не верить мне. Простите, я не знаю, с кем имею удовольствие говорить…— А, неважно, — невидимый собеседник рассмеялся. — Захотите — узнаете без труда.Теперь общее внимание приковал невидимый оппонент Ива. Все начали тесниться к нему, и кольцо, окружавшее Рема, распалось.Рем поднялся и взял Ива под руку.— Пойдемте, — сказал он, — их интересы уже переключились на другое. Не удивлюсь, если многие из них вместо Моусона отправятся завтра на остров Гуам.Проходя вслед за Ремом сквозь толпу журналистов, Ив услышал:— …Пустячок — подводная свалка с контейнерами старинных ядов. Запасик такой, что может уничтожить все население Тихоокеанской области. Так вот они работают… — Голос был тот же.Ив закусил губы, но не позволил себе оглянуться. * * * Через час они с Ремом уже летели из Коломбо на юг. Небольшой авион шел на высоте всего лишь десяти километров. Внизу расстилалась сплошная пелена облаков, по которой быстро скользила косая крестообразная тень авиона. Под облаками катились тяжелые валы Индийского океана. Его пустынная поверхность медленно перемещалась на экране в передней части салона. Приближались «ревущие сороковые» — зона вечного непокоя в воздушной оболочке планеты; ледяное дыхание Антарктики сталкивалось здесь с теплыми, влажными ветрами тропических широт.Иву приходилось бывать на Кергеленской базе КОВОСа, и теперь он рассказывал об островах Рему, который летел туда впервые:— Когда-то — в начале прошлого столетия и еще раньше — в водах Кергеленского сектора Антарктики жило множество китов, а на прибрежных скалах были лежбища морских слонов, котиков, гнездились миллионы птиц. К середине XX века все это было почти полностью истреблено. Биологам удалось восстановить часть фауны сектора. Они работали в тесном контакте с нашей базой. Интересно, что киты и дельфины долгое время избегали заплывать в Кергеленский сектор. Даже молодые дельфины, воспитанные в дельфинариях Кергелена, покидали эту акваторию, едва их выпускали на свободу. Биологи долгое время не догадывались о причинах. Указали ее сами дельфины. Молодая косатка, выращенная в дельфинарии и отпущенная на свободу, несколько раз возвращалась на станцию и условным сигналом поднимала тревогу. Вначале ее не могли понять, но потом догадались, что она зовет последовать за ней.Направили исследовательскую подводную лодку, и косатка привела ее в квадрат, расположенный в нескольких десятках миль к югу от архипелага. Там косатка стала нырять, указывая место погружения. Лодка погрузилась, и биологи обнаружили на дне настоящую пустыню. Все живое было уничтожено на огромной площади. В центре этого «кладбища» находились останки корабля, глубоко ушедшего в ил. Так и не удалось установить, был ли корабль торпедирован во время последней войны или специально затоплен, чтобы похоронить на дне океана страшный груз, который в нем находился. Работы по ликвидации «подарка» из прошлого века продолжались много лет. Погибло несколько инженеров КОВОСа, погибла и косатка, указавшая затопленный корабль смерти.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23