-
Что-нибудь придумаем. Не надо только торопиться. Вот Мик поторопился, и
нет его больше.
- Мамонт, старая песочница, интриган под маской добродетели... - Норт
захлебывался словами негодования. - Борца за всеобщий мир из себя
изображает. Если бы речь шла об его открытии, не рассуждал бы так.
- Ты несправедлив к нему. - Марк попытался взять приятеля под руку,
но тот вырвал локоть и зашагал быстрее.
Марк тоже ускорил шаги. Теперь они почти бежали по усыпанной крупным
гравием дорожке, которая вела от административного корпуса к лаборатории.
Полы их белых халатов развевались на ветру.
- Несправедлив, говоришь? - Норт обернулся, и Марк увидел его
осунувшееся лицо и встревоженные, злые глаза. - А почему он так
реагировал? Я ждал вопросов, дискуссии, а он принялся читать проповедь.
Кому она нужна? Разве мы глупее его? Не понимаем, за что нам платят такие
деньги?
- Он прав в том, что экспериментальная проверка сейчас здесь, в
институте, крайне сложна и несвоевременна, не говоря уже о том, что она
очень опасна. Мы даже не сможем создать надежное защитное поле.
- Вздор! Для этого и существует эксперимент. Над теорией защитного
поля я уже работаю, и экспериментальную проверку можно было бы начать
именно с него. Вот я сейчас пойду к полковнику Кроббсу и все расскажу.
- Подожди. - Марк ухватил Норта за полу халата и заставил
остановиться. - Дадим спешке пройти мимо... Ну, что ты осатанел? Садись и
попробуй рассуждать разумно, тем более что Кроббса сегодня в институте
нет.
Он силой усадил Норта на каменную скамью в небольшой тенистой
альтане, обвитой цветущими глициниями. Глициния цвела так буйно, что почти
не было видно зелени под пеной фиолетовых соцветий.
Здесь было тихо, пахло свежестью и хвоей. Высоко в синем небе мерно
покачивали темными мохнатыми лапами сосны.
- Повторяю, Кроббса ты сегодня не найдешь, - сказал Марк, закуривая
сигарету. - У тебя есть время подумать. Старик не простил бы тебе этого
шага.
- Мне наплевать.
- А как ты думаешь работать дальше? Лаборатория сверхвысоких энергий
в его ведении.
- Ему придется потесниться. Кроббс заставит его.
- Кроббс лицо временное. Его отзовут, и что тогда?
- В конце концов могу уйти и я...
- Это уже глупо, Норт. И ты сам понимаешь, что пальнул сейчас
глупость. Где еще ты сможешь вести такие исследования? Разве только там -
за океаном...
- Не знаю, что делать, - прошептал Норт, наклонившись и сжимая обеими
руками голову. - Ты представляешь, чего мне стоила разработка этой теории?
- Догадываюсь.
- И теперь, когда можно перейти от формул к экспериментам, мне
предлагают не торопиться, чего-то ждать, намекают, что было бы гуманнее
вообще не продолжать исследования. Поставь себя на мое место, Марк. Ведь я
выносил эти идеи, выстрадал их, за ними месяцы бессонных ночей, сомнений,
колебаний, надежд... Мне скоро тридцать. Я еще не сделал ничего, чтобы
оправдать свое место в науке. И вот теперь, на пороге такого открытия,
меня пытаются остановить. И кто? Человек, который меня учил, ввел в науку.
Разве не бессмыслица, разве не несправедливость? А я чувствую сейчас такую
силу, что, кажется, мог бы...
- Уничтожить всю планету, - спокойно подсказал Марк.
- Не надо пугать меня призраком всеобщего разрушения. Не я первый, не
я последний... Но я хочу, черт побери, убедиться, прав ли я, проверить,
чего стоит вся эта эквилибристика на кончике пера. И я хочу, если я прав,
чтобы мое открытие и меня признали.
- Никто не отказывает тебе в этом. Старик только просил не
торопиться.
- Разве ты его еще не раскусил? Если ему что-то не понравится, он
способен тянуть годами, выдумывая один повод за другим. Он упрям, как
миллион быков. Хочешь пари? Он сделает все, чтобы не допустить
экспериментальной проверки.
- Ты расстроен и сгущаешь краски, Норт. Не спорю, конечно, он упрям.
Но будем объективны, он сделал в науке столько, что имеет право на свои
недостатки.
- Он давным-давно закоснел в своих воззрениях. А за последние десять
лет вообще не сказал ничего нового. "Организует" работу других. А по
существу - мешает.
- Не торопись, дружище. Поставь себя на его место. Только что погибли
двое его сотрудников. А ведь то, что предлагаешь ты, гораздо опаснее.
Кстати, он был противником экспериментов, которые начал Мик. Тем не менее
разрешил продолжать их. Убежден: он сейчас в глубине души считает себя
виновником гибели Мика и Фрэды.
- Да пойми ты наконец: Мик вел эксперименты в развитие его же идей.
Чего ради он стал бы запрещать их? В случае удачи первым всюду
фигурировало бы имя шефа. Мик оказался бы только исполнителем.
- Ну а твои концепции, Норт, разве они не вытекают логически из идей
Старика? Его сила в том, что он сумел заложить пути развития теории на
десятки лет вперед. В отличие от многих он имел право стать организатором
науки.
- В развитии физики всегда существовала преемственность. Новое
вырастало на фундаменте или на обломках старого. Но, пожалуйста, не
сравнивай меня с Миком. Мик пытался доказать то, о чем предположительно
говорил шеф. Для меня же старые работы шефа лишь трамплин, оттолкнувшись
от которого я вступаю в область неведомого, в мир таких явлений, которых
современная наука еще не знает. Это даже не новое направление, это может
оказаться новой эпохой в науке об энергии.
- В излишней скромности тебя, пожалуй, не упрекнешь, - заметил Марк,
провожая глазами облака, проплывающие в просветах ветвей.
1 2 3 4 5 6 7