Турниры сказываются на башмаках не лучшим образом, а между поединками бывают большие перерывы. Я предложу срочный ремонт обуви, и наверняка наберется не один десяток клиентов. Это очень выгодно.— У тебя дома лежит куча драных башмаков, — проворчал сапожник, выслушав речь Яна в переводе жены.— Да, но заказчики придут за ними только через несколько дней. Пока не окончатся праздники, никому и в голову не взбредет тащиться в сапожную мастерскую.— Какого черта тебе шляться одному по турнирам с нашими инструментами?Обязательно в какую-нибудь историю влипнешь! — заявил старик.— Батюшка, я договорился с Хиллари, моей приятельницей. Она поможет мне, и всего за пару грошей. Когда выспишься, можешь прийти сам и проверить, как у меня идут дела. Быть может, нам удастся выручить столько денег, что хватит на бочку эля для тебя по праздничным ценам.Мистер Фартинг рыгнул и с подозрением уставился на приемного сына.— Что-то ты стал подозрительно охоч до работы. К чему бы это, а?— Так ведь это проще простого, батюшка! Я смогу выручить лишнюю пару монет и для себя!— И что в этом плохого? — добавила мать от себя к словам Яна. — По-моему, здорово придумал. Пускай идет. Но пусть возьмет с собой холодной овсянки на обед!Сапожник почесал сальные бакенбарды и злодейски ухмыльнулся:— Да, Ян у нас чересчур тощий, и в него не умещается вся чудесная стряпня, которой вы его потчуете, мадам. Так что в интересах всей семьи я соглашаюсь на такую сделку, слышишь, трудяга? Доедай свой завтрак, возьми с собой порцию на обед и поклянись на могиле своей родной матери, что умнешь ее всю до заката солнца. На таких условиях я готов разрешить тебе эту торговую авантюру.Желудок Яна Фартинга громким урчанием выразил свой протест, но отказаться от соглашения было невозможно.Это соломоново решение спасло Сомса Фартинга от его собственной порции каши и позволило ему спокойно отправиться на боковую.С первыми лучами солнца Ян Фартинг, таща за собой нагруженную тачку, уже стучался в двери дома Хиллари Булкинс.Из окна высунулась рыжая голова.— Ш-ш-ш! — прошипела Хиллари. — Отец с матерью спят.— Значит, ты можешь пойти со мной?— Они мне этого не успели запретить! — бодро заявила Хиллари. — Погоди минутку. Я переоденусь.Ян присел на порог, поглаживая свой незаслуженно наказанный живот и размышляя, не нарушит ли он своей клятвы, если засунет палец в горло и избавится от гадкой овсянки, застрявшей в желудке комом. От раздумий его оторвал хриплый окрик:— Эй! Фартинг! Выше нос, сын сапожника, да поберегись!Ян обернулся и увидел Хэнка Марксона — того самого живодера. Он тоже тащил за собой тачку, полную трупов животных.— Неплохо я сегодня с утра поживился, и все почти задаром, — пояснил Хэнк, заметив, куда смотрит его собеседник. Он хлопнул по тачке кожаным кнутом, отгоняя мух. — Просто удивительно, сколько зверья по праздникам попадает под колеса! Или под ноги пьяным озорникам. Ходи себе с утреца да собирай, и все дела. Тут, правда, и крысы есть, но больше кошек и собак. Вот бедняги! — Живодер Хэнк гордился, что носит одежду только из дорогой ткани, пускай даже прошедшую через три-четыре пары рук и латаную-перелатаную. Несмотря на все заплаты, он держался королем. Местные остряки не уставали допытываться у Хэнка, какими духами он пользуется, чтобы заглушить запах падали.Ян отвернулся от тачки с трупами, зажав нос и решив наконец, что завтрак лучше сохранить при себе.— Привет, Хэнк.— Кстати о собаках, — произнес живодер, почесывая брюхо. — Не видал ли ты, часом, моего Мрака? Вечно он за тобой бегает. Со вчерашнего утра он как в воду канул. Хорошо хоть, не попал в мой утренний урожай.Ян покачал головой.— Говорил же я ему: «Не шляйся ты за этим чудиком Яном, это тебя до добра не доведет», — продолжал Хэнк. — На тебе ведьмина метка, парень. Не знаю, хорошо это или плохо, но хочется держаться от тебя подальше. — Живодер коснулся-пальцем своего красного носа-картошки. — Эти ноздри чуют запах волшебной пыли даже сквозь смрад моей добычи. Мрак — хороший песик, и если я узнаю, что его заколдовали, мне придется поговорить с твоим отцом, Ян Фартинг.Или вытопить лишний жирок из тебя самого, кривобок!Ян отвернулся, сдерживая дрожь.Но в этот момент из двери показалась Хиллари Булкинс с улыбкой на свежеумытом лице.— Доброе утро и вам, барышня, — проговорил живодер, сдернув с себя шляпу в притворной учтивости. — Нет ли у вас дохлятины, от которой надо избавиться?Хиллари побледнела при виде груды мертвых животных.— Нет, сейчас нет, Хэнк.— Запомни, Фартинг: увидишь моего пса — скажи ему, чтоб бегом бежал ко мне на двор! — И с этими словами живодер двинулся дальше, вниз по Нищебродскому переулку, бдительно приглядывая за своей поклажей, чтобы не потерять ни одной драгоценной крысы.— О Боже, Ян, — прошептала Хиллари, в ужасе вытаращив голубые глаза. — Ты думаешь, он…— Пустая болтовня, — перебил ее Ян, пытаясь сам в это поверить. — Откуда этому типу знать, что случилось с Мраком? В жизни не выяснит. — Ян с кряхтением поднялся на ноги. — Вперед, Хиллари, на турнир! — воскликнул он, стараясь, чтобы голос его прозвучал достаточно бодро. — Иди-ка помоги… тачка тяжелая!— А я-то думала, ты меня подвезешь! — шутливо возмутилась Хиллари, прыгая вокруг тачки и размахивая подолом длинной юбки.— У нас сегодня трудный день, и я не намерен тратить силы на то, чтобы возить в моей тачке какую-то нахальную капризулю!— Ладно, Ян Фартинг, хватит болтать. — Хиллари взялась за одну ручку тачки. — Будем надеяться, что барон Ричард вообще принимает просителей.— Да, Хилли. Мы должны постараться изо всех сил.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57