Почти на тридцати страницах перечислялись подозрительные моменты, на основании которых автор письма называл Янке одним из ведущих агентов английской разведки. Он высказывал предположение, что свои поездки в Швейцарию Янке использовал для получения руководящих указаний относительно того, какие рекомендации он должен давать мне. Я тут же распорядился провести всестороннее расследование и установить за Янке наблюдение, чтобы отмечать все его передвижения в Швейцарии. Однако нам не удалось обнаружить ничего из ряда вон выходящего; да и сообщения Янке не давали ни малейшего повода для подозрений. Поэтому я решил не давать полученному письму хода наверх. Даже если бы подозрения против Янке подтвердились, я бы продолжал сотрудничество с ним, приняв соответствующие меры предосторожности.
После возвращения Янке я без околичностей дал ему прочесть компрометирующее его сообщение, наблюдая при этом внимательно за выражением его лица. Я настолько хорошо знал его, что малейшая подозрительная реакция с его стороны наверняка бросилась бы мне в глаза. Однако во время чтения письма он остался совершенно спокойным. Затем он взглянул на меня и сказал без тени смущения: «В конце концов, вы тоже только человек, и вы не в состоянии заглянуть в сокровенные глубины моего сердца. Но вы должны сами знать, можете вы мне доверять или нет». Я отложил письмо в сторону и больше не говорил о нем.
Когда мы после этого начали обсуждать китайское предложение, я заметил, что Янке не скрывает своего разочарования. Объяснение этому заключалось в том, что китайцы в качестве исходной базы для переговоров потребовали, наряду с экономическими и политическими притязаниями, вывода всех японских войск и освобождения всех китайских портов. В вопросе о портах следовало, однако, учитывать и определенные интересы японцев. Мне эти требования тоже показались чрезмерными, ибо вряд ли можно было надеяться достичь компромиссного решения на такой основе. Тем не менее, мы вместе попытались найти выход, разбив предложения на множество небольших пунктов.
В конце июня японцы выставили свои требования. На ряд их вопросов Янке смог ответить очень быстро, но остальные были настолько сложны, что требовали личной встречи с маршалом Чан Кайши. Так как связь по радио показалась нам слишком ненадежной и сложной, решили послать в Китай специального уполномоченного. Тем временем мы приложили все усилия, чтобы не дать ослабнуть заинтересованности японцев в переговорах. В сентябре японцы, без каких-либо обоснований, внезапно заявили о полной потере интереса ко всему этому предприятию. Главные причины их отказа были неясны. Мы предприняли еще одну последнюю, но оказавшуюся напрасной, попытку начать переговоры. Но дверь перед нами уже была закрыта. Мы полагали, что отказ связан с решением японского генерального штаба установить связь по суше между Ханькоу и Индокитаем. И на самом деле, еще до конца года, началось японское наступление в направлении Индии.

ОПЕРАЦИЯ «ЦЕППЕЛИН»

Разведка в США — Оккупационная политика во Франции — Различные аспекты операции «Цеппелин» — Обучение русских военнопленных — Армия Власова — Предательство «Дружины» — Реакция на политику Гитлера в России — План уничтожения русской промышленности — Успехи наших радистов.

Много забот постоянно доставляла нам недостаточно налаженная разведывательная работа в Соединенных Штатах Америки. После вступления США в войну мы стали ощущать это настолько сильно, что, думается, можно назвать этот период одним из самых мрачных глав в истории немецкой разведки. После того, как ФБР (Федеральное Бюро Расследований) раскрыло наши важнейшие каналы связи, у нас здесь почти не осталось ненарушенных контактов. Многие нелегальные радиоточки не выходили на связь. Множество агентов — и мужчин, и женщин, — ожидали восстановления контактов. После многомесячной паузы многие из них, как говорят на профессиональном жаргоне разведчиков, «скисли», они проявляли мало интереса к новым заданиям или вообще отказывались их выполнять. Военная разведка оказалась не в лучшем положении. Однако, в конце концов, нам удалось достичь некоторых успехов, о чем я расскажу ниже.
Сразу же в начале 1942 года я начал собирать материал о производственных возможностях американской военной промышленности. Все наши разведывательные зарубежные пункты, особенно расположенные в Испании и Швеции, должны были поставлять соответствующую информацию. Кроме того, я через все отраслевые учреждения министерства иностранных дел получал надлежащую информацию. Над оценкой материалов работали лучшие специалисты. Особое внимание мы уделяли американским военно-воздушным силам и увеличению тоннажа судов. Нам было ясно, что со вступлением США в войну Великобритания будет в полном объеме использовать американский военный потенциал и в качестве подготовки к вторжению на континент в результате десантной операции развернет мощное воздушное наступление на Германию.
Через три месяца я представил Гейдриху готовый доклад. Во время чтения у него изменялось выражение лица — в недоумении смотрел он на цифры, отражающие, в соответствии с нашими прогнозами, производство стали в США — от 85 до 90 млн. тонн. Для наглядности мы включили вдоклад данные овозможностях германской сталелитейной промышленности, с учетом всех имеющихся унас в Европе ресурсов — этот показатель составлял максимум 62 млн. тонн. Объем производства истребителей и бомбардировщиков на 1943 г. в Германии был на 25% ниже, чем, по нашим подсчетам, должны были произвести американцы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170