Руководимая антикоммунистами, принадлежавшими к ее правому крылу, эта организация была ярой противницей Советов, все попытки которых привлечь «ИМРО» на свою сторону оканчивались неудачей, наталкиваясь на неодолимое сопротивление Михайлова.
После неудачного покушения на Тито мы попробовали более широко использовать «ИМРО» в нашей борьбе с Советами. Для этого я лично познакомился с Ванча Михайловым во время его визита в Берлин. Это был хрупкий бледный человек небольшого роста, энергичные черты лица и светлые глаза которого говорили о нем, как о фанатичном и целеустремленном борце. Уже начиная с 1941 года, наша разведка пыталась склонить Гитлера к мысли о создании самостоятельной Македонии, направив ему соответствующий меморандум. Но лишь в 1943 году он согласился более детально обдумать эту идею. Свое окончательное согласие на провозглашение независимого государства Македония он дал только летом 1944 года (после смерти царя Болгарии Бориса). Но было уже поздно; события на фронтах помешали воплощению этого решения в жизнь.
(Царь Борис скончался 28 августа 1943 года, вскоре после своего визита в Германию, при загадочных обстоятельствах. Советы сразу же распустили слух, что царя Бориса ликвидировала якобы немецкая разведка, снабдив его при обратном полете в Болгарию вместо кислородной маски маской с ядовитым газом. Это обвинение было не только клеветническим но и лишенным всякого смысла, ибо царь Борис был сторонником Гитлера, который высоко ценил болгарского царя. Да и с фактической точки зрения такое подозрение было необоснованным, так как не существует такого ядовитого газа, который мог бы причинить смерть через несколько суток после его употребления, не вызвав при этом никаких патологических изменений в организме. Когда царь заболел, к его постели были срочно вызваны четыре известных немецких медика, в том числе и профессор Зауэрбрух. Один из этих врачей позже сообщил мне, что по следам, обнаруженным на теле царя, единогласно было установлено, что смерть наступила вследствие отравления неизвестным ядом).
В это время — как я уже говорил — я предпринял поездку в Турцию. После вступления немецких войск в Болгарию в соответствии с операцией «Марица», усиленных нашими «учебными частями», находящимися в Румынии, Турция была обеспокоена.
Несмотря на успокаивающие заявления с нашей стороны, турецкий генеральный штаб сосредоточил крупные военные силы на небольшой территории Восточной Фракии, занимающей узкую полоску европейского континента. Немецкое военное командование не придало этому большого значения, так как считало, что действия турок не более, чем политическая демонстрация. Все же наши войска в Болгарии были настолько усилены, что в случае враждебных выступлений со стороны Турции большая часть ее армии могла быть разгромлена. Турция сделала самое разумное, что только могла — с согласия Великобритании она заключила 5 июня 1941 года договор о дружбе с Германией. Так как гигантская Россия всегда была для своего южного соседа источником постоянной опасности, Турция могла быть заинтересована только в ослаблении России. Поэтому моя поездка, наряду с прочим, преследовала и цель провести ряд дружественных встреч с различными турецкими деятелями, а в особенности с шефом турецкой разведки, обсудив с ним возможность поддержки Турцией нашей разведки в ее борьбе против России. Мне помогало то обстоятельство, что после победоносного начала нашего русского похода определенные круги в Турции выдвинули требование о воссоединении с теми народами, которые были родственны туркам по крови и религии — с азербайджанцами и многочисленными группами так называемых тюркских народов. Насколько мне стало известно из бесед с высокопоставленными турецкими чиновниками, в Турции думали уже и о том, чтобы повлиять на немецкое руководство с целью не превращать эти русские территории в колонию Германии, а предоставить им, по меньшей мере, автономное самоуправление. Я неоднократно сообщал Гиммлеру в подробных докладах об этих тенденциях, которые надлежало взвесить с политической точки зрения в тот момент, когда Германия потерпела первые тяжелые поражения в России. Гиммлер во многом соглашался, но в последний момент у него не хватало мужества доложить об этих идеях Гитлеру. Все-таки, несмотря на непрекращающиеся попытки со стороны Риббентропа помешать, мне удалось наладить прекрасные контакты с сотрудниками турецкой разведки и даже подготовить почву для того, чтобы руководящие деятели турецкого правительства посетили Германию с официальным визитом. Я считал необходимым создать у турок впечатление о колоссальных военных усилиях немецкого народа.
Посетив Восточный фронт, наши гости отправились к Атлантическому валу, где им впервые показали бетонированные бункеры для немецких подводных лодок. Гитлер разрешил даже проинформировать их о тех видах военного производства, которые до того времени были совершенно секретными. В окрестностях Берлина им показали, как действуют в боевых условиях наши современные зенитные батареи. Особое впечатление произвела на них демонстрация новой модели пулемета МГ-42, делавшего три тысячи выстрелов в минуту. Кроме того, в подземных тирах им продемонстрировали новейшие модели наших автоматов МП-43. При этом произошел небольшой эпизод, во время которого появилась присущая туркам радушная вежливость. Один из стрелков, демонстрировавших модель, которую все рассматривали с большим интересом, допустил невнимательность, за что тут же получил строгий нагоняй от начальства.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170