Не то чтоб между ними возникла неприязнь – нет, они просто не нашли общего языка. И даже когда Надя на память продиктовала исправленную мною статью Андрея, Нина нисколько не восхитилась ее феноменальной памятью. Сама же статья понравилась и Нине и Андрею.После ужина Надя сразу же ушла спать в отведенную нам комнату. Нина осталась в столовой-гостиной, а мы с Андреем пошли в его рабочую комнату. Он засел за какие-то чертежи и таблицы, я же принялся рассматривать его альбом с марками. Это длилось довольно долго.– Иди-ка лучше спать, – сказал я Андрею, – утро вечера мудреней. И потом есть такая старинная пословица: перед смертью не надышишься. Только не пойми ее буквально.– Ты завтра увези этот альбом с собой, – проговорил Андрей. – Если что-нибудь со мной случится – бери себе. А если все будет в порядке – верни. Чур, не зажиливать!– Ладно, возьму, так и быть, – ответил я. – И честно верну. Очень нужны мне твои аляповатые зверюшки!– От портретника слышу! Бей портретников! – Он вскочил со стула, схватил с дивана подушку и ударил меня по голове. Я схватил другую подушку – и началась катавасия, как в старину говорилось.– Развозились, как маленькие! – с притворной строгостью сказала Нина, войдя в комнату. – Весь дом трясется.– Не мешай, Нина, идет бой между добром и злом! – крикнул Андрей, принимая мой очередной удар подушкой и пытаясь нанести мне ответный.В это время кто-то постучал в наружную дверь. Я сразу догадался, что это какой-нибудь механизм: Люди имели право входить без стука.– Можно, – сказал Андрей, выходя в прихожую.Дверь открылась, и в клубах морозного пара появился УЛИСС.– Срочное сообщение, – изрек он. – В суперреакторе номер три обнаружил неполадку типа альфа триста двадцать один.– С этим надо обращаться к ЭЗОПу [ЭЗОП (Электронный Заместитель Организатора Производства) – довольно совершенный для своего времени агрегат; впоследствии заменен ЭЗОПом-2], – строго сказал Андрей. – Сколько раз говорил, что вопросы, степень важности которых ниже градации В, меня не интересуют.– Выслушал. Иду к ЭЗОПу, – бесстрастно ответил УЛИСС и вышел, аккуратно закрыв за собою дверь.– Удивительно бестолковы эти УЛИССы, – посетовал Андрей. – Горе мне с ними. И когда наконец мы избавимся от этой допотопной техники!Не прошло и минуты, как наружная дверь снова открылась и в прихожую без стука вошел другой агрегат. Он был невелик – ростом с десятилетнего ребенка; за плечами его поблескивали сложенные крылья.– Почему вы вошли без стука? – строго спросил я его. – Много воли вашему брату-агрегату дают!– Мне разрешено без стука, – с некоторой обидой ответил механизм и затем, обратясь к Андрею, сообщил: – Накопление субстрата идет нормально. Но в главном корпусе, в узле дельта сто семнадцать обнаружил неполадку типа А двадцать один.– Сейчас иду, – ответил Андрей. – Затем, обратясь ко мне, сказал: – Это ЭРОТ [Электронный Разведчик Облегченного Типа – один из наиболее совершенных агрегатов доаквалидной эпохи; ныне на Земле не применяется, но в измененном и усовершенствованном виде, выполненный из аквалида, работает на радиоактивных плато Марса] – новинка нашей техники. Ему разрешено входить без стука. А ты не хочешь посмотреть Главный корпус?– Почему же нет, охотно посмотрю, – с готовностью ответил я, чтобы не огорчать Андрея.– Я тоже, пожалуй, пройдусь с вами, – сказала Нина. – Похожу – может, и плечо пройдет.– Ничего себе способ лечения, – молвил я, набрасывая Нине на плечи синтемовую шубку. – Медицина на уровне шаманов. Тебе надо просто вызвать Врача.Но она пропустила мои слова мимо ушей – это было в ее духе.Мы вышли из дому на мороз. Красный вращающийся прожектор горел на мачте, и весь остров был залит красноватым тревожным светом. Впереди нас молча шагал странный агрегат со сложенными крыльями. В нем чувствовалась какая-то неприятная самостоятельность, даже самоуверенность.– Мы отлично знаем дорогу, – сказал ему Андрей, – а вот в Главном корпусе надо включить свет.ЭРОТ легко оттолкнулся от земли, расправил крылья и полетел. Вскоре в Главном корпусе зажглись окна.Когда мы вошли в это здание, меня поразила его величина; снаружи Лаборатория не казалась такой большой. Огромный, ярко освещенный зал уходил вдаль. По обеим сторонам прохода стояли какие-то чудовищные машины и сооружения. У приборов, следя за циферблатами, молча стояли дежурные УЛИССы. Вверху, под прозрачной крышей, где переплетались тысячи кабелей и трубопроводов, беззвучно летали два ЭРОТа.Андрей пошел в дальний конец зала, и вскоре его не стало видно, он совсем затерялся в этом механизированном пространстве.Нина подвела меня к столу-пульту, на котором было множество цветных кнопок, и села в кресло.– Вот здесь я завтра буду работать, – беспечно сказала она. – Буду нажимать кнопки.– А ты не запутаешься? – спросил я.– Нет, ведь есть схема. – Она вынула из выдвижного ящика большую, наклеенную на картон таблицу. – Вот здесь все показано. Ребенок – и тот не спутает.Действительно, на таблице были изображены те же самые кнопки, что и на пульте, и указано время, когда надо нажимать на каждую из них.– А это что за большая красная кнопка?– Это кнопка критического перепада. Та самая.– И ты нажмешь ее?– Нажму, – улыбнулась Нина.– У тебя совсем больной вид, – сказал я. – Очень болит плечо?– Побаливает, – неохотно призналась она. – Но завтра все пройдет.– А если не пройдет?– Тогда придется вызывать Добровольца. Но я все равно останусь на острове. КРАСНАЯ КНОПКА Утром меня разбудила Надя.– Вставай, иди завтракать. Я уже позавтракала. Скоро нам надо отправляться домой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45