Задушевную беседу с Феликсом вел бедный, но нечестный «фараон» Рэй Киршман. Наши пути пересекались слишком часто. У самого дома стояла и знакомая мне молодая парочка, балдевшая от травки двадцать часов в сутки. А прямо по диагонали...Обождите минутку!Я снова перевел взгляд на Рэя Киршмана. Да, я не ошибся, это он, старина Рэй, а что он, черт возьми, делает возле моего дома, о чем беседует с моим швейцаром?Туман начал быстро улетучиваться у меня из головы. Не скажу, что я сразу протрезвел, но был на пути к этому. С минуту я оставался на месте, оценивая обстановку. Потом решил, что беспокоиться буду после, когда появится время. Сейчас мне было некогда.Я пересек тротуар и скользнул в тень. Обернувшись, убедился, что Рэй меня не заметил, и направился на восток от Семьдесят первой, по-прежнему держась поближе к домам. По дороге я несколько раз оглядывался, проверяя, нет ли поблизости других «фараонов». Потом сообразил, что манера озираться выдает меня с головой. И все же я невольно оглянулся и в этот момент вляпался в памятный подарок, оставленный на тротуаре датским догом или кем-либо из его сородичей. Я выругался, невольно определив то, во что ступил, вытер ботинок и направился к Бродвею. Мимо проезжало свободное такси, и я его остановил.— Куда? — осведомился таксист.— Пока не знаю, — сказал я. — Поезжайте вниз, к центру, а я соображу по дороге.Пока он вел привычный треп, в который я не вслушивался, я вынул бумажник и отыскал карточку, оставленную Джиллиан.— Прием у косметички Кейт, — произнес я вслух. — Что можно из него извлечь? Он был почти две недели назад.— С тобой все в порядке, парень? — спросил таксист.— Нет, — ответил я.Перевернув карточку, я увидел надпись: «Р7-1802».— Попробуем, ладно? Отвезите меня по этому адресу.— Ты в своем уме, парень?— А что?— Это же номер телефона!— Да ну?— Райнландер семь — это коммутатор. У меня телефон из одних цифр, но у некоторых людей все еще буквы и цифры. Я и сам думаю, что оно как-то солиднее глядится.— Согласен.— Но я не могу отвезти вас куда-то по телефонному номеру.— А там внизу и адрес указан, — сказал я, стараясь получше всмотреться. Буквы — я не преувеличиваю — так и прыгали у меня перед глазами.— Ну так говорите адрес.— Обождите минуту, именно это я и хочу сделать. * * * Джиллиан жила в реставрированном кирпичном доме на Восточной Восемьдесят четвертой улице, в квартале от реки. Я нашел ее звонок и позвонил, не ожидая подвоха. Я уж собрался открыть замок своим способом, но услышал ее голос по домофону, назвался, и она меня впустила. Я поднялся на три пролета вверх и увидел в дверях Джиллиан в голубом велюровом халате.— Берни? — Она нахмурилась. — Ты здоров?— Нет.— У тебя такой вид... Нездоров, ты говоришь? Что случилось?— Я пьян.Джиллиан отступила, и я вошел в ее маленькую квартирку. Софа была расстелена, и Джиллиан, видно, только что поднялась.— Ты пьян?— Да, пьян. Я пил оливковое масло, белое вино, содовую воду и шотландское виски со льдом. От содовой воды у меня началась кессонная болезнь, а лед вконец испортил желудок.— Лед?— Да, лед. А еще он сужает кровеносные сосуды, вены и артерии. От мятного ликера можно заработать диабет, но я от него воздержался. — Я стянул галстук, скатал его и убрал в карман. Потом снял пиджак, бросил его на стул. — Не знаю, как действует на человека оливковое масло, но, наверное, я напрасно на него понадеялся.— Что ты делаешь?— Раздеваюсь, — ответил я. — А ты что подумала? Я много чего разузнал про Кристал. Очень надеюсь, что к утру кое-что вспомню. Сейчас все из головы вылетело.— А брюки зачем снимаешь?— Ты права. Дьявольщина! Конечно, сначала надо ботинки снять. Обычно так и делаю, но сейчас я в скверной форме. Вино производится из винограда и отравляет кровь. Бренди дистиллируют, и это очищает его от фермента.— Берни, а что у тебя на ботинке?— У меня в подъезде ищейка, а на ботинке — и того хуже. Все это я знаю.— Берни...Я залез в постель. Там была всего одна подушка. Я сунул ее под голову, натянул на себя одеяло и впал в забытье. Глава 9 После шести или семи часов сна, четырех таблеток аспирина и трех чашек кофе туман стал постепенно рассеиваться, и в голове прояснилось. Я посмотрел на Джиллиан, сидевшую в шезлонге с чашкой кофе на колене.— Извини, — сказал я уже в который раз.— Ничего страшного, Берни.— Свалился как снег на голову посреди ночи, скинул одежду и прямо к тебе в постель. А что тут смешного?— Можно подумать, ты об изнасиловании рассказываешь. Пришлось слишком много выпить, только и всего. Да и переночевать где-то нужно было.— Если бы у меня была голова на плечах, я бы пошел в отель.— Тебе пришлось бы трудно: не во всякий отель бы пустили.— Представляю, как жутко я выглядел, — сказал я, понурив голову.— Да, ты был не в лучшей форме. А ботинок твой я, между прочим, отчистила.— Бог ты мой, прости великодушно. И зачем только люди держат собак в городе?— Чтобы защитить квартиры от взломщиков.— Дьявольски разумно с их стороны. — Я допил кофе и машинально похлопал себя по нагрудному карману: там, бывало, лежала пачка сигарет. Я бросил курить несколько лет назад, но все еще тянусь к карману. Трудно избавиться от старой привычки. — Так где же ты спала ночью?— В шезлонге.— Поверь, я очень сожалею.— Берни, оставь. — Джиллиан улыбнулась. Она выглядела удивительно свежо для человека, проведшего ночь в шезлонге. На ней были джинсы и бледно-голубой свитер — потрясающая девушка. На мне же был вчерашний костюм минус пиджак и галстук.— Ты вчера говорил, что узнал что-то новое о Кристал.— Да, узнал.— Но вчера ты ничего не мог вспомнить.— Неужели?— Вчера ты был слишком измотан.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51