Джиллиан вздрогнула.— Я как раз на него смотрела, когда он с собой покончил.— И я тоже. Все на него смотрели, кроме Рэя.— Стоит закрыть глаза, и снова перед тобой это зрелище, как он вонзает скальпель себе в грудь.По правде говоря, и меня мучило это навязчивое видение, но имидж хладнокровного человека не позволял выдавать свои чувства.— Он поступил благоразумно, — небрежно бросил я. — Сэкономил государству стоимость суда и своего последующего многолетнего содержания в тюрьме. И позволил Крейгу укрыться в тень, а Рэю Киршману — немного разбогатеть.Чисто сработано, вам не кажется? Несколько тысяч долларов перекочевали от Крейга к Рэю, а в результате некоторые подробности преступления никогда не попадут в судебное дело. К примеру, никакого ограбления не было. Я никогда не наведывался в квартиру возле Греймерси-Парк. Подлинный убийца найден, претензий нет, а неприятные детали можно замести под коврик.Я откинулся, отпил вина. Время было позднее, я сидел у Джиллиан и ничуть не беспокоился, что вот-вот нагрянет полиция. Когда-нибудь Тодрас и Нисуондер еще заставят меня сделать какие-то заявления, но сейчас на уме у меня было другое.Я сел ближе, намереваясь обнять Джиллиан.Она отодвинулась.Я потянулся, сдерживая зевок.— Что ж, неплохо было бы принять душ, — сказал я. — У меня не было возможности переодеться, и...— Берни...— Что ты хочешь сказать?— Я... ну, в общем, Крейг скоро придет.— О!— Он сказал, что будет у меня примерно в половине десятого.— Понимаю.Джиллиан посмотрела на меня широко открытыми грустными глазами.— Мне приходится быть практичной, — сказала она. — Ты не находишь?— Нахожу.— Меня очень огорчил тогда его поступок, Берни. Но ведь кто-то лучше ведет себя в затруднительных обстоятельствах, кто-то хуже. Все зависит от обстоятельств. Крейг — дантист. Порой он работает с трудным пациентом, и кажется, будто нервы у него стальные. Но он растерялся, когда его арестовали и бросили в тюрьму.— Редко кто не теряется.— Так или иначе, у него серьезные намерения.— Разумеется.— Он порядочный человек, имеет хорошую профессию, солидное положение в обществе. Он респектабельный.— Карсон Верилл тоже был респектабельный.— И он человек обеспеченный, вот что важно. Берни, ведь ты — вор, взломщик!— Верно.— Ты не откладываешь деньги, живешь от одного дела до другого. Ты в любое время можешь оказаться за решеткой.— Не спорю.— И ты, вероятно, не собираешься жениться?— Нет, — ответил я, — не собираюсь.— С моей стороны было бы чистым безумием отказаться от предложения Крейга... Чего ради? Правда?— Правда, Джиллиан.Нижняя губка у нее задрожала:— Так почему же у меня так скверно на душе? Берни...Самое время заключить ее в объятия и поцеловать. Самое время, но вместо этого я поставил бокал на стол и поднялся.— Уже поздно, — сказал я. — Веришь не веришь, я очень устал. Суматошный выдался денек — много беготни и беспокойства. Да и тебе нужно привести себя в порядок и в лучшем виде предстать перед мистером Слюноглотом. А мне бы теперь поскорее добраться домой, вставить в дверь пару новых замочков и принять душ.— Берни, мы все же можем... встречаться, как ты думаешь?— Нет, — сказал я. — Думаю, не можем.— Берни, я делаю большую ошибку?— Нет, — после некоторого раздумья честно ответил я. — Думаю, что нет, Джиллиан. * * * Когда я ехал через парк в такси, я на миг почувствовал себя Сидни Картоном. Я поступаю хорошо, правильно, не так, как прежде. И прочая чепуха насчет того, как благородно отдать жизнь за друга.Чепуха — она и есть чепуха. Лучший Зубной Врач в мире мне вовсе не друг, и от чего я, собственно, великодушно отказываюсь? Да, она миловидна и привлекательна, хорошо готовит кофе, но очень много женщин, миловидных и привлекательных, занимаются более интересным делом, чем чистка зубов. И к тому же я еще не встречал человека, который готовил бы кофе лучше, чем я, в кофейнике с фильтром, из приготовленной на заказ смеси колумбийских и гватемальских зерен.Да, пожалуй, я схож с Сидни Картоном: я не поднимаю лишнего шума. Вот, как Карсон Верилл. Умер прилично, а ведь мог бы выкинуть фортель — прыгнуть из окна, и такое случается. А я мог бы бесконечно осложнить жизнь этой молодой женщине.Почему бы, например, не открыть ей, кто был страстный любовник Кристал в тот день, когда я торчал в шкафу? Не кто иной, как Крейг, а Как-ее-по-имени, к которой он, по словам Кристал, торопился, — она, Джиллиан. Я не узнал его голоса, потому что шкаф его приглушал. Если я не ошибся, тогда мне ясны смущение и растерянность Крейга после моего рассказа. Я ведь, сидя в шкафу, старался не прислушиваться к их голосам, мог и обознаться. Да, в общем-то, мне это всегда было безразлично — и тогда, и сейчас, потому я и по сей день не знаю, он там был или нет.Но займись я развитием своей гипотезы, я мог бы их основательно рассорить.Но зачем изображать собаку на сене?Я, возможно, убедил бы Джиллиан, что воровство со взломом отнюдь не отмирающая, бесперспективная профессия, как может показаться, и в последнем деле, несмотря на все неприятности, я не остался в проигрыше. Мог бы намекнуть на четверть миллиона долларов фальшивыми двадцатками. За вычетом двух тысяч, подкинутых Вериллу, они все еще лежали в автоматической камере автовокзала. Никуда их Голова не увез, я просто морочил голову Вериллу. Как только бармен увидел, что они исчезли из его квартиры, он понял: пора уносить ноги. Главари банды ждали его либо с пятьюдесятью тысячами баксов, либо с четвертью миллиона фальшивками. А поскольку у него не оказалось ни того ни другого, Нью-Йорк стал непригодным для житья.А я со временем найду через знакомых кого-нибудь в этой сфере, и, надеюсь, мне удастся выручить в результате сделки двадцать — тридцать тысяч баксов, иначе только руками развести останется.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51