Легально бары в Нью-Йорке могли работать до четырех утра, а по субботам закрывались на час раньше. Но у Моррисси заведение было нелегальным и поэтому свободным от всяких ограничений. Оно находилось на втором этаже четырехэтажного кирпичного здания, стоящего среди таких же строений на 51-йулице, между 11-й и 12-й авеню. Около трети домов этого квартала пустовали, их окна были заколочены досками или разбиты, а некоторые подъезды были завалены бетонными блоками.То здание полностью принадлежало Моррисси. Думаю, обошлось оно им не дорого. Они жили в двух верхних этажах, первый этаж сдавали любительскому ирландскому театру, а на втором этаже продавали пиво и виски в запрещенное для всех баров время. Этот этаж представлял собой огромное открытое помещение, в котором были сломаны все внутренние перегородки. С одной из стен они полностью удалили слой штукатурки, обнажив кирпичную кладку, остальные стены, со встроенными светильниками, украшали вставленные в рамочки плакаты «Аэро Лингус» «Аэро Лингус» (Aer Lingus) — национальная ирландская авиакомпания.

и копия декларации Ирландской Республики Пирса от 1916 года («Ирландские мужчины и женщины, именем Господним и ушедшими поколениями...»), пол был сколочен из широких сосновых досок, тщательно отполированных и покрытых лаком. Вдоль одной из стен тянулась небольшая барная стойка, а оставшееся пространство занимали двадцать — тридцать квадратных столов с грубой деревянной поверхностью.Мы сидели за двумя сдвинутыми вместе столами. Мы — это Скип Дево, Билли Киген — бармен из «Армстронга», Бобби Русландер и его девушка на этот вечер, рыжеволосая Хелен с сонными глазами. Здесь же были Эдди Грильо, что работал в баре одного итальянского ресторанчика на Западной 40-й улице, да еще один парень по имени Винс, звукооператор с канала Си-би-эс.Я пил бурбон, это был либо «Джек Дэниелс», либо «Эрли Таймс», другого Моррисси не продавали. У них всегда имелось в наличии три или четыре вида скотча, «Кэнэдиан Клаб» «Кэнэдиан Клаб» (Canadian Club) — название популярного канадского виски.

и по одному виду джина и водки, два вида пива: «Бад» и «Хайнекен», коньяк и парочка разных ликеров. Кажется, был «Калуа» «Калуа» (Kahlua) — знаменитый кофейный ликер.

, потому что в этом году больше всего пили «Блэк Рашн». Еще можно было найти три вида ирландского виски: «Бушмиллс», «Джеймисон» и «Пауэрс», которое никто не заказывал, но очень любили братья Моррисси. Можно было предположить, что у них найдется ирландское пиво, хотя бы «Гиннесс», но Тим Пэт Моррисси однажды сказал мне, что ему не нравится «Гиннесс» в бутылках — оно ужасное — и что он любит только крепкий портер и только тот, что производится по другую сторону Атлантики.Они были крупными ребятами, эти Моррисси, с высокими широкими лбами и густыми бородами цвета ржавчины. Одевались они всегда в черные брюки, черные блестящие грубые башмаки, белые рубашки с закатанными до локтей рукавами и белые фартуки до колен, каку мясников. Их официант, стройный, гладко-выбритый парень, носил такую же одежду, но на нем она смотрелась как униформа. Думаю, он приходился Моррисси кузеном. Чтобы здесь работать, ему обязательно надо было быть кровным родственником владельцев.Они были открыты семь дней в неделю с двух ночи до десяти утра. Выпивка у них стоила по три доллара, дороже, чем в большинстве баров, но вполне в пределах разумного для заведения, работающего в запрещенные часы. К тому же выпивка у них была хорошая. Пиво продавалось за два доллара. Здесь могли смешать любые напитки, но посетители не особо любили заказывать коктейли.Не думаю, чтобы у Моррисси когда-либо были проблемы с полицией. Хотя неоновая вывеска отсутствовала, это никого не могло обмануть. Копы хорошо знали, что здесь находится, а этой ночью я заметил парочку патрульных из северного Мидтауна да еще давно знакомого инспектора из Бруклина. За одним из столиков сидели два негра, я узнал обоих: одного я частенько видел в первых рядах у ринга во время боев, а второй был сенатором. Уверен, что Моррисси платили за то, чтобы их не закрывали, но помимо денег у них явно были хорошие связи с местными политиками.К тому же они не разбавляли выпивку и разливали хорошие напитки. А разве это не самая лучшая рекомендация? * * * Снаружи раздался взрыв еще одной «бомбы с вишнями». На сей раз он прозвучал дальше, в квартале или двух отсюда, и поэтому все продолжали говорить как ни в чем не бывало. За нашим столиком парень с Си-би-эс распинался, что все слишком торопятся с празднеством:— Ведь четвертое июля будет только в пятницу, верно? Сегодня у нас какое число, первое?— Последние два часа уже второе.— Так, значит, впереди еще целых два дня. Куда спешить?— У тех, кто затарился фейерверками, руки чешутся, — ответил Бобби Русландер. — А знаете, кто хуже всех? Эти чертовы чинки Чинк — презрительная кличка китайцев.

. Я как-то встречался с одной девчонкой, что жила рядом с Чайнатауном. Там в полночь можно было увидеть все: от римских свеч до «бомбы с вишнями» — все что угодно. Причем не только в июле, а круглый год. Когда дело доходит до фейерверков, то они все ведут себя как малые дети.— Мой партнер хотел назвать бар «Маленький Сайгон», — сказал Скип. — А я говорил ему: «Джон, ради бога, люди подумают, что это китайский ресторан. К тебе начнут приходить семейки из Рего-парка и заказывать „му гу гай пен“ и прочую китайскую хрень». Он говорит: «Да при чем тут Китай — мы про Сайгон говорим». А я ему: «Да не при чем, ясное дело, и мы с тобой это знаем, но людям из Рего-парка без разницы, что один косоглазый, что другой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74