Виктор видел лишь темно-коричневое
донце и увенчанное колечком пены горлышко.
- Тогда что вам от меня нужно? - он постарался, чтобы голос прозвучал
достаточно твердо. И все равно сравнение оказалось явно не в его пользу.
"Блеяние овечки и рык тигра", - со злостью определил он про себя. Словно
компенсируя акустический недостаток, Виктор более вольготно развалился в
кресле. Манера Рупперта вести разговор, не отходя от окна, начинала его
всерьез раздражать. Почему-то вспомнились фильмы, где следователи
допрашивали арестованных, наведя на них слепящий электрический свет.
Рупперт к электричеству не прибегал, но и заоконным мутнеющим сиянием не
брезговал.
- Я уже сказал: мы работаем на закон. Фактически мы - та же полиция,
но... - Рупперт поставил опустевшую бутылку на подоконник и скрестил на
груди руки. - Дело в том, парень, что поле нашей деятельности более
специфично. Если полицию можно определить как симбиоз закона и пули, то мы
сочетаем несколько иные ингредиенты - скажем, пулю и науку.
- Обходя закон, на который вы работаете, стороной? Так вас надо
понимать?
- Замечательно!.. Ты складно научился говорить по-английски! -
Рупперт хмыкнул, оставляя таким образом выпад Виктора без внимания. -
Честное слово! И не подумаешь, что русский.
- Так как насчет закона?
Словно осуждая его напористость, Рупперт покачал тяжелой головой.
- Ты ошибаешься, парень. О законе я выразился совершенно верно. Мы не
только с ним дружим, но, смею надеяться, в самом скором времени сумеем
превратиться в его первооснову. Хотя это не совсем то, о чем я собирался с
тобой толковать. Речь ведь идет не о нас, а о тебе. - Рупперт поерзал
обширным задом по подоконнику. - Попробую выразиться яснее: чего ты хочешь
и что ты имеешь? Давай начнем плясать от этого. Кое-что мы о тебе
разузнали, и потому могу сказать, что имеешь ты, парень, не очень сладкое
прошлое и примерно такое же безрадостное будущее. Вот почему ты уже ничего
не хочешь и сам в добровольном порядке вызвался внеочередником в ад.
Сделаю небольшое признание: мы как раз нуждались в добровольцах и
полагали, что ты нам подойдешь. Так что все случилось весьма кстати.
Думаю, подойдем тебе и мы. В самом деле! Твоя жизнь стала тебе в тягость.
Практически ты уже отказался от нее. Мы вмешались в самый последний момент
и потому на спасенную жизнь вправе предъявить энные претензии.
- Право на мою жизнь?! - Виктора даже подбросило в кресле. - Да кто
вас просил вмешиваться? Это было частным делом, касающимся одного меня!
Подумать только! Чьи-то права на мою жизнь... Надо же! Да пошли вы к
дьяволу со своими претензиями!
- Прекрасно понимаю тебя, парень, - Рупперт благодушно махнул рукой.
- Но поверь мне, я знаю и другое: жизнь - штука переменчивая. Сегодня тебе
плохо, а завтра может статься и так, что ты ужаснешься замысленному в
прошлом. И в принципе это "завтра" сейчас в твоих руках. Как ты решишь,
так и будет. Откажешься сотрудничать с нами - пожалуйста. Возвращайся в
свою каморку и ломай голову над тем, как расплачиваться с кредиторами. Или
доводи свое маленькое предприятие до конца. На этот раз тебе никто не
помешает, могу дать свое слово.
Виктору показалось, что Рупперт улыбнулся. Мавр сделал свое дело.
Подразумевалась сдача позиций и классический вопрос: "А что можете
предложить мне вы, мистер Рупперт?" Виктор упрямо сжал челюсти. Надо будет
- объяснят и без его заискивающих вопросов...
Некоторое время Рупперт в самом деле молчал. В конце концов пошевелил
крупными плечами и одобрительно заметил:
- А вы мне нравитесь, Вилли. Ей-богу, мы с вами сработаемся.
Впервые он назвал Виктора по имени и обратился к нему на "вы".
- Так вот, Вилли, взамен мы хотели бы предложить вам работу. Работу
весьма необычную, сопряженную с риском. Скажу прямо: может быть, мы даже
предлагаем вам смерть. Никто не гарантирует счастливого исхода. Все будет
зависеть от вас. Повторяю: летальной концовки я не исключаю. Но даже в
этом случае подобная гибель не будет похожа на то стыдливое мероприятие,
что затевалось в гостиничном номере с горсткой зажатых в ладони дамских
транквилизаторов. В нашем деле смерть носит по-настоящему мужской
характер. Зачастую это смерть героическая, а главное, далеко не
бессмысленная. Наши волонтеры погибают на боевом посту, как погибает
солдат, защищающий родину. Они помогают городу и делают этот мир немного
чище и светлее. Кроме того, смерть вовсе не обязательна. Семьдесят
процентов сотрудничающих с ОПП, как правило, остаются целы и невредимы. В
случае ранений мы, разумеется, предоставляем экстренную медицинскую
помощь. А в квалификации наших врачей, думаю, вы уже успели убедиться. В
итоге же, выполнив работу по контракту, вы становитесь обладателем
кругленькой суммы в пятьдесят тысяч долларов.
- Полсотни кусков?
- Именно!
- Но вы до сих пор не упомянули о сути работы.
Рупперт грузно отошел от окна и опустился в кресло напротив Виктора.
Лицо у него оказалось гладким, неприятного желтоватого оттенка. Глаза
ничего примечательного собой не представляли. Главной эффектной деталью
внешности Рупперта оставался его хищный нос.
- Мы называем это "работать донором", Вилли.
- Донором?
- Да, донором. Ибо по своей сути это не что иное, как чистой воды
донорство. Нет, нет!.. Вы снова меня неправильно поняли. Речь идет не о
переливании крови и каких-либо опасных операциях.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10