Разве это не оправдало бы наши поиски в министерстве внутренних дел?
– Это может получиться, моя королева, – признал Стрейджен. – Подобная уловка неплохо скроет наши истинные цели – особенно если мы направим проверяющих одновременно во все министерства.
Оскайн побелел как мел.
– Штоб мне треснуть пополам, ежели я хочу обидеть этакую славную девчушку, – промурлыкал Кааладор, обращаясь к баронессе, – только ведь и с энтим дельцем нам за два десятка лет не сладить. Эвон, цельный дворец придется перелопатить, ежели наш иностранный министр правду толкует, что бумаженций там цельные горы.
– Мы могли бы сберечь время, мастер Кааладор, – ответила Мелидира. – Все что нам нужно – это расспросить министра Колату.
– Исключено! – отрезала Элана. – Я не хочу, чтобы его разорвали на мелкие кусочки – по крайней мере до тех пор, пока он мне нужен.
– Мы ведь не будем спрашивать его ни о чем важном, ваше величество, – терпеливо пояснила Мелидира. – Все, что нам нужно узнать – какова их система сбора и хранения документов. Это ведь никак не затрагивает заговор, в котором он замешан?
– Думается мне, она права, Элана, – поддержала ее Миртаи. – Есть, наверное, что-то вроде спусковых крючков – определенные вопросы, из-за которых наши враги захотят прикончить Колату. Но если мы будем расспрашивать его о таком обыкновенном деле, как система хранения, они ведь вряд ли убьют его, верно?
– Пожалуй, – согласилась королева, – вряд ли. – Однако в ее голосе все еще звучало сомнение.
– Все это очень умно, баронесса, – сказал Стрейджен, – но нам ведь придется посылать на изучение документов тамульских чиновников. Почем нам знать, вдруг кто-нибудь из них окажется заговорщиком?
– Верно, милорд Стрейджен, этого нам никак не узнать. Именно поэтому нам придется отправить на поиски рыцарей церкви.
– Как же мы это объясним.
– Новая система будет эленийским изобретением, милорд. Само собой разумеется, что нам придется отправить эленийцев в министерства, дабы изучить нынешние методы классификации документов и помочь чиновникам перейти на новую систему.
– Вот я вас и поймал, баронесса! – с торжеством объявил Стрейджен. – Это же чистой воды выдумка. Новой системы не существует!
– Ну так придумайте ее, милорд Стрейджен, – сладким голосом предложила она.


***

Первый министр Субат был глубоко обеспокоен предположением, которое только что высказал ему министр финансов. Они были одни в роскошно обставленном кабинете первого министра, лишь немногим уступавшем по пышности и величественности одному из императорских аудиенц-залов.
– Ты сошел с ума, Гашон! – напрямик объявил он.
Министр финансов Гашон смахивал внешне на обескровленный труп. Сходство усиливали впалые щеки и лысый бугорчатый череп, на котором росли лишь редкие пучки волос.
– Подумай, пондия Субат, – предложил он своим глухим скрипучим голосом. – Это всего лишь теория, но заметь, как она объясняет многое, казавшееся прежде непостижимым.
– Они не посмели бы! – глумливо заявил Субат.
– Извлеки свои мысли из четырнадцатого века, Субат! – отрезал Гашон. – Ты первый министр, а не хранитель музея. Мир вокруг тебя изменяется, и ты не можешь сидеть на одном месте с зажмуренными глазами и надеяться, что уцелеешь.
– Ты мне не нравишься, Гашон.
– Я тоже не в восторге от тебя, Субат. Позволь мне повторить все с самого начала. И на сей раз постарайся не спать, а слушать.
– Как ты смеешь?!
– Смею, Субат, потому что предпочитаю видеть свою голову на плечах, а не на плахе. Первое: эозийские эленийцы – абсолютные варвары. Хоть в этом мы можем прийти к согласию?
– Пожалуй.
– В прошлом они не причиняли нам слишком много беспокойства, потому что дрались между собой из-за религии и потому что им самим причинял немало беспокойства Отт Земохский. Сильно ли тебя удивит сообщение, что Отт мертв и Рендорский мятеж полностью подавлен?
– У меня есть свои источники информации, Гашон.
– А ты когда-нибудь прислушивался к тому, что они тебе сообщают? Итак, перед вступлением архипрелата Долманта на должность в Чиреллосе велись открытые уличные бои. Я бы счел это очевидным знаком того, что он не пользуется всеобщей любовью. Насколько мне известно, лучший способ для любого правителя укрепить шаткий трон – это заграничный поход, а для эленийцев Эозии единственная заграница – это Дарезия, то есть Тамульская империя. Это мы, пондия Субат, если ты этого еще не понял.
– Я знаю это, Гашон.
– Я просто хотел удостовериться, вот и все. Тебе покуда ясен ход моей мысли?
– Переходи к делу, Гашон. Я не могу сидеть здесь весь день.
– А что, у тебя назначено свидание с гробовщиком? Ну да ладно. Эленийцы – религиозные фанатики, которые полагают, что их Господь поручил им обратить весь мир в их нелепую веру. Насколько мне известно, они мечтают и о том, чтобы обратить в свою веру змей, пауков и рыб. Долмант – религиозный вождь эленийцев, и, если б он приказал, они бы двинулись усмирять ледники и приливы. Итак, мы имеем религиозного вождя, который не уверен в своей полной власти над собственной церковью, однако в его распоряжении орды фанатических последователей. Он может либо использовать этих фанатиков для подавления внутреннего сопротивления у себя дома, либо бросить их против иностранного государства под каким-нибудь надуманным предлогом, который воспламенит чернь и заглушит доводы его противников. И неужели только совпадением можно объяснить то, что именно в это время нам наносит «официальный визит» эта глупая бабенка – бабенка, которая, как уверяет нас министр иностранных дел Оскайн, является королевой Элении.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173