– Как бы ни злопыхательствовали недруги Сеула, он все-таки царь, а цари вынуждены тратиться на содержание двора, войска и чиновников, и это поневоле входит в привычку. Иначе им несдобровать. Не беспокойся, Конан. Мой государь отнюдь не беден и готов расплатиться с тобой по заслугам.
– А кто удержит Когир, пока я буду разбираться с Бен-Саифом?
Старец небрежно махнул рукой.
– Едва ли стоит защищать мятежные замки. Для агадейцев они, что твои семечки. Пока достаточно мелких партизанских отрядов в лесах. Уверен, они и без тебя превосходно управятся. Конан, речь идет о вступлении в войну целого государства. О чем тут раздумывать? Я спас тебя, а ты спаси моего повелителя. И долг отдашь, и внакладе не останешься. Соглашайся, время не ждет.
– Как тебя зовут, старик?
Слуга Выжиги фыркнул.
– Тьфу ты! Зачем тебе мое имя? Ну, Тахем. Давай, Конан, соглашайся!
– Я подумаю, Тахем. И посоветуюсь с людьми.
Тахем ощерился и стукнул кулаком по колену.
– Пока ты будешь советоваться, золото уплывет! А потом агадейцы обложат тебя в этих лесах, как медведя, и сломают хребет. Неужели ты еще не понял, что я предлагаю единственный выход?
– Тахем, наберись терпения, – сердито посоветовал Конан. – Я же ясно сказал: сначала поговорю с людьми. Идем.
Он повернулся и двинулся в гущу леса. Недовольный Тахем встал и оглянулся на замок. Толпа оборотней вернулась в крепостной двор, но несколько человек еще слонялись около моста, где валялись неубранные трупы.
* * *
Барон Ангдольфо – Лжезивилла – выглядел плачевно. С лица никак не желали сходить кровоподтеки, по коже разлилась желтизна – давала о себе знать отбитая печень. Одно из сломанных ребер плохо срасталось, а стопа, исколотая апийской иглой, распухла так, что не влезала в сапог самого рослого гвардейца. Изредка перемещаясь по дворцу несчастного Гегридо, Ангдольфо опирался на костыль.
Разглядывая «королеву», Тарк испытывал брезгливую жалость с примесью страха. По его разумению, вовсе не такой властелин требовался нынче охваченному смутой Когиру. Свирепый и беспощадный силач, а не гниющий заживо калека, раздираемый совестью и сомнениями. С каждым днем в бароне все реже просыпался смелый и честолюбивый интриган, столь энергично взявшийся за дело в самом начале. Проницательный и надменный взор потух, уголки губ клонились все ниже, сутулость все сильнее бросалась в глаза. Он сдавал.
Тарк прекрасно понимал: если бы не агадейский гарнизон, в первый же день своего появления разоруживший пешую городскую стражу, голова самозванной королевы давно красовалась бы на на городской стене рядом с головами приспешников, в том числе его, Тарка. Тысяцкий изумился, когда Ангдольфо поведал ему, что с самого начала знал о назревающем бунте, но ничего не мог поделать. Пешая стража решила расправиться с самозванкой и перейти на сторону мятежных дворян.
Заговорщики воспользовались нерешительностью первых копий Луна (в казармах их было не свыше десятка, и Лун перед своим уходом строжайше наказал им ничего не предпринимать без крайней необходимости), и преспокойно зарезали их спящими, а потом как ни в чем не бывало разошлись по городу «охранять порядок». У Ангдольфо под рукой было еще несколько «оборотней», но любая попытка обезвредить пешую стражу мгновенно привела бы к вооруженному столкновению мятежников с малочисленной и тоже не слишком надежной гвардией королевы.
Тарк к тому времени еще не успел возвратиться в Даис, зато появились беглецы из его отряда; именно принесенная ими новость, о разгроме карателей у замка Парро и склонила пешую стражу к измене. Зная, что агадейское войско всего в одном-двух переходах от Даиса, Ангдольфо забаррикадировался во дворце с двумя сотнями гвардейцев, которых наспех обработали первые копии, и просидел более суток в ожидании штурма.
– Зачем вызвала? – Тарк поежился под неотрывными взглядами двух лунов, которые сидели по-восточному подле трона.
Лжезивилла уныло вздохнула и указала приглашенным на стол, где в беспорядке стояли кувшины с вином и блюда с несвежей едой.
– Есть разговор. Хотите есть и пить – не стесняйтесь.
Тарк и Нулан даже не оглянулись на стол, откуда попахивало кислятиной и гнилью. Во дворце «королевы» не осталось незараженных слуг, а домовитость, похоже, не входила в число достоинств Луна. Барон Ангдольфо тоже не заботился о чистоте своего обиталища – было б чем живот набить и на что голову положить.
– Спасибо, ваше величество, мы сыты, – тактично отказался Нулан.
Ангдольфо снова вздохнул.
– Сыты, так сыты. Ко мне сегодня пришел человек. Оттуда. – Он указал на восточное окно, и Тарк с Нуланом догадались, что он подразумевает Агадею.
– За каким Нергалом? – холодно поинтересовался Тарк и вместо ответа услышал:
– Сколько у вас людей?
Нулан печально опустил взгляд, киммериец насупился.
– Сотен пять осталось?
– Полторы, – буркнул Тарк. – Было три, половина разбежалась.
– Плохо, – решил Ангдольфо. И осведомился: – Почему столько дезертиров? Я же хорошо плачу солдатам.
Тарк раздраженно пожал плечами и отвернулся к окну. Нулан взялся объяснить:
– Люди не хотят вам служить, ваше величество. Боятся «лунной болезни» и вообще колдовства. А еще партизан. И новых хозяев.
– Новых хозяев? – с притворным недоумением переспросил Ангдольфо.
– Ну, этих. – Нулан тоже указал подбородком на восточное окно. – Я-то их знаю, отличные парни. Но местным разве втолкуешь? Агадейцев тут спокон веку недолюбливали.
– Плохо, – повторил Ангдольфо.
– Плохо, плохо! – проворчал Тарк. – А как сделать, чтобы стало хорошо?
Ангдольфо улыбнулся и поерзал на троне, усаживаясь поудобнее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112