– Живой или нет?
«Он спятил! – уверенно шепнул Байраму внутренний голос. – Насмотрелся всяких ужасов в Бусаре, да еще глаза потерял. Вот и свихнулся. Ну, все, Байрам, хватит зубами лязгать под кустом. Поди, прирежь его. Чего ты испугался? Плюющейся железки?»
Бывший хауранский браконьер решительно встал и вздрогнул от жгучей боли, задев мизинцем влажную ветку.
* * *
В нестройных шеренгах банды Тарка росла тихая паника. Давно прокричали в третий раз уцелевшие деревенские петухи, на востоке по-над кронами деревьев разливалось чахлое розовое свечение, а из семи лучших бойцов ушедших вместе с Байрамом резать часовых Конана, до сих пор не вернулся ни один. И не вернется. В этом Тарк, да и все остальные, перестали сомневаться, когда издали донеслись жуткие предсмертные вопли.
– Это засада, командир, – шепнул Нулан на ухо Тарку.
– Сам знаю. – У киммерийца дрогнул голос. – Кром! Что делать, Нулан? Этот гад опять нас вокруг пальца обвел.
– Может, отойти? – неуверенно предложил степняк.
– Куда? В деревню? Да он, сука, только этого и ждет.
«Влипли, братва! Вожак говорит, засада! Щас драпанем!» – пролетел шорох вдоль строя, и шеренги заколыхались, как тростник на ветру. В отчаянии Тарк скрипнул зубами. Много навоюешь с такими «храбрецами»!
– Чует мое сердце, он сейчас в лоб шарахнет, – предупредил сотник. – Отойти бы, а? Не сдюжим ведь.
Заря мало-помалу набиралась сил, в двух полетах стрелы все явственней прорисовывалась дюжина когирских шатров. А за ними – Тарк был уверен – в конном строю ждет сигнала к атаке без малого сотня воинов с тяжелыми длинными копьями. У него втрое больше людей, но ведь это не войско, а трусливый сброд, не ровня когирским рыцарям. Нулан прав. Банда обратится в бегство, едва услышит зов вражеского рожка и топот шипастых железных подков.
Так и вышло. За лагерем рассек тишину глухой рев и тотчас сменился дробным гулом. Не дожидаясь, пока вражеская конница выйдет из-под прикрытия лагеря, люди Тарка загомонили, задергали поводья, разворачивая коней, – о сопротивлении никто даже не помышлял. Скорее укрыться в деревне, за низкой глинобитной оградой, – Конан вряд ли отважится на штурм, для такого дела людей у него все-таки маловато.
Когирцы неслись по пятам; нахлестывая коня, Тарк то и дело оглядывался, но видел позади только смутную темную полосу, – невозможно было определить, сколько там всадников. И снова мелькнуло подозрение, что эта атака – ложная, что Конан не ищет сечи в открытом поле, ему надо, чтобы бандиты сидели в разграбленной деревне и боялись высунуть нос за ограду.
«Но зачем? – недоумевал Тарк, безжалостно осыпая коня ударами плетки. – Неужели помирился с вендийцами, взялся запереть банду в ловушке, и теперь целая армия кшатриев спешит оцепить лес? – От этой мысли у Тарка душа ушла в пятки. – Если так, нам крышка! И ведь ничего не поделаешь. На новую вылазку парни больше не отважатся, у них от одного упоминания про Конана полные штаны. В отряде всего-то двое надежных ребят было: Байрам и Нулан, остальные – крысы, каждая сама за себя. А теперь и Байрама не стало».
Как он и ожидал, когирцы не пытались ворваться в село на плечах противника. Едва последний человек Тарка скрылся за глинобитной оградой, всадники Конана, едва различимые в полумраке, повернули к своему лагерю.
С превеликим трудом удалось рассредоточить людей вдоль ограды. Тарк сорвал голос, осыпая их руганью и угрозами, а Нулан был вынужден огреть нагайкой нескольких строптивых. Но напрасно лучники с крыш высматривали крадущегося врага. Разгоралась заря, в лесу пробуждались сонмища разноголосых обитателей.
– Ну и влипли же мы, клянусь причиндалом Крома! – хрипло сказал Тарк Нулану, единственному человеку, которому еще мог доверять. Они сидели в доме первого богача деревни, бывший хозяин со своей женой, двумя сыновьями и уймой батраков кормил мух в хлеву. – Как пить дать, кшатрии этот лес со всех сторон обложили, Конан – только загонщик. Если и прикончим его, что толку?
– Прикончим… Эх! – вздохнул апиец. – С этой крысиной стаей? Если мы в осаде, нам конец.
– Вот и я о том же, – мрачно кивнул синеглазый северянин. – Ну, что посоветуешь, сотник?
Нулан отломил кусок черствой лепешки, задумчиво перемолол зубами, запил глотком прокисшего коровьего молока.
– Сматываться пора, атаман. Вот что я тебе посоветую. Давай сейчас же пятки смажем, а. С моими людьми.
Тарк поразмыслил над его словами. Совсем недолго, ибо решение бежать возникло у него, как только отряд вернулся из неудачной вылазки.
– Иначе тебя свои же сдадут, – уверенно добавил Нулан. – Треснут сзади по башке, свяжут, а потом кого-нибудь к Конану пошлют торговаться. Ну, и меня заодно продадут. Ребята мои сказали, ходят уже такие разговоры.
– Может, ты и прав, – медленно произнес Тарк, – да только куда тут убежишь? Даже из деревни, и то без боя не вырваться. Для этих сволочей, – кивнул он вбок, – мы – последняя надежда на спасение, тут ты, конечно, в самую точку попал. Не отпустят они нас за здорово живешь.
Нулан усмехнулся.
– А мы и просить не будем. Видел пролом в восточной стене? К нему отсюда неприметный переулочек ведет, ежели верхом, да во весь опор, – запросто проскочим. У пролома все мои родичи, они уже предупреждены, увидят, как мы скачем, прикроют от лучников, а потом сразу за нами в лес. А уж там что-нибудь придумаем.
Тарк покивал, собрав губы в куриную гузку, вымолвил:
– Похоже на дело. Ежели выгорит, я на веки вечные твой должник.
– Чего там. – Нулан улыбнулся и махнул рукой. – Одной веревочкой повязаны. Не горюй, в следующий раз, глядишь, больше повезет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112