Следы Белянки завели меня в густую непроходимую чащу. Душа
подсказывала, что она попала в беду да и меня подстерегает какая-то
опасность, что нужно поворачивать лошадь к дому, но мне было всего
девятнадцать, я сильно любила жеребенка, и я стала продираться сквозь
колючие заросли, хотя и понимала, что безумно рискую.
Пошли заболоченные места. Лошадь осторожно ступала по скользким
кочкам. Все вокруг - редкие тонкие деревца, пни, островки суши, -
изумрудно-бархатный мох, как сплошной сказочный ковер, постепенно стало
отступать. Но порою то одна, то другая нога лошади с чавканьем погружалась
в топкую жижу, но, по счастью, она нас не засосала. Эта болотистая чаша
кишмя кишела призраками, духами, эти тени то внезапно являлись мне, то
таяли, а то вновь бесшумно зловеще нависали над головой.
И мне стало страшно. Я поняла, что надо возвращаться, что Белянка
погибла и что меня тоже ждет погибель от болотных упырей, но я обожала
жеребенка, - я вообще люблю лошадей, - и не решилась повернуть назад. Я
представила, как моя малышка ждет от меня помощи, и продолжала поиски. Я
говорила себе: вот доберусь вон до того куста, вон до того замшелого камня
и, если Белянки там нет, вернусь. Вдруг мне показалось, что я услышала
короткое радостное ржание. Я слезла с лошади и запрыгала по кочкам, но
впереди никого не оказалось - просто скрипела сухая ветка.
Начиналась гроза, а это означало, что в наши места грядет беда -
гроза приводит с собой троллей. И я испугалась не на шутку. И тут снова,
еще явственнее, я услышала призывное ржание, и снова - никого, только
глухо шумит ветер в верхушках деревьев. Тучи все сгущались - и вот плотная
завеса над головой прорвалась и разверзлись небеса, и меня через мгновение
окатил мощный водяной поток. Загрохотал гром.
Очередной громовой раскат так перепугал мою Блестящую Звездочку, что
она, скинув меня, помчалась домой, хотя я умоляла ее вернуться. Пришлось
мне возвращаться домой пешком, я дрожала от... если бы только от холода!
Мне было страшно, очень страшно. Плети колючей ежевики цеплялись за меня,
тянули в сторону, где топь, не пускали, а когда я все же вырывалась,
хлестали по глазам так резко и больно, что я не могла разглядеть
спасительную тропку. Я стала кричать в надежде, что меня услышат на нашей
ферме, но какой же смехотворной была моя надежда быть услышанной в
страшную бурю!
Зато тролли услышали мой крик, и, когда я увидела огромных злых
духов, я горько зарыдала. Монстры разевали свои чудовищные пасти с желтыми
клыками, наплывали на меня, затягивая в зубастые бездны, и я поняла, что
пропала навеки! Я не спасла жизнь своему жеребенку и принесла в жертву ему
свою!
Один тролль схватил меня за волосы и повалил на землю. От испуга я
уже не могла кричать. Конечно, я боялась смерти, но больше всего я боялась
того, что ей будет предшествовать, ведь тролли, как ни ужасно об этом
говорить, испытывают физическое влечение к людям.
Надежда на спасение покинула меня и тогда я услышала отчетливый цокот
копыт. Он приближался. Я снова обрела способность кричать, правда, звуки,
рвавшиеся из моего горла, были так слабы, что я и сама с трудом слышала
их. Я была уверена, что это возвращается моя перепуганная Блестящая
Звездочка. Возможно, на ней скачет мой отец.
С треском раздвинулись ветки, и я увидела приближавшееся ко мне
животное. Лошадь? Да, это был великолепный скакун голубой масти, с
пурпурной гривой и копытами, будто выточенными из голубой стали. Верхом на
голубом жеребце сидел мальчик, одетый тоже в голубое.
- Голубой Адепт? - воскликнул Стайл, не удержавшись.
Леди сдержанно кивнула.
- Тогда я не знала, кто это, и приняла его за мальчика, а возможно -
за существо из Маленького Народа. Я собралась с силами и крикнула громко,
как могла. Он взмахнул голубой шпагой, и тролль, не выпуская меня,
отступил чуть назад. Маленький юноша, спрыгнув на землю, пошел ко мне, и
когда тролль догадался, кто это, отпустил меня. Я выпала из его чудовищных
лап, к счастью, не поранившись, и поползла навстречу моему спасителю.
Маленький юноша протянул мне руку и помог подняться на круп своего
жеребца. Скакун сделал такой прыжок, что тролли отпрянули в страхе, и я
соскользнула бы с крупа, не вцепись в своего избавителя, который сидел
впереди.
Мне показалось, что всего лишь мгновение мы выбирались из чащи, и вот
уже скакали по прямой дороге, что вела к моей деревне.
Ливень все еще продолжался. Я дрожала в ознобе, мокрое платье
прилипло к телу, но на моего избавителя, казалось, не упала ни одна капля
дождя. Он подвез меня к нашим воротам и придержал скакуна. Как ни была я
взволнована, а все же удивилась: откуда он знает, где я живу, ведь он же
не спросил меня об этом. Я опустилась на землю, мокрая, дрожащая и
бесконечно благодарная тому, кто спас меня.
- Юноша, - так обратилась я к нему, набавив ему возраст, ибо выглядел
он мальчиком, - прошу тебя, зайди в мой дом, погрейся у огня и отдохни.
Он молча потряс головой. Да, он не проронил ни звука, взмахнул
миниатюрной ладонью в знак признания и исчез в темноте ливня. За то, что
он спас мою жизнь и честь, он не потребовал никакого вознаграждения.
Греясь и обсыхая у домашнего очага, я рассказала родителям о своих
приключениях. Повинилась в том, что по глупости помчалась в лес за
жеребенком, попала в бурю; рассказала, как на меня напали тролли и как
мальчик на голубом жеребце спас меня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136