— заявила она.
— Да я вовсе не…— начала было сиротка, но одна из ее внутренних половинок велела другой заткнуться, пока лошадь ничего не услышала.
— Правда, мы можем дать ей в сопровождение взрослого, — промолвила Мара-Энн. — Есть одна демонесса, которая тоже знает дорогу и частично обязана Хамфри службой.
— Демонесса? — воскликнула несчастная сиротка. — Но они не заслуживают доверия.
И снова Мара-Энн как бы переглянулась с Вирой.
— В принципе мы с этим согласны, — сказала она. — При обычных обстоятельствах вовсе не заслуживают, но, когда речь идет о службе Доброму Волшебнику, им приходится выполнять ее как следует. Если она не доставит вас куда нужно, Хамфри не зачтет ей это как выполненное обязательство.
Дитя поморщилось, но признало, что эти рассуждения не лишены резона.
— А что за демонесса?
— Героиня Гера.
— Ничего себе! Да разве таких можно к детям подпускать? Хуже ее нету: она своим зельем весь ад с пути сбила. Да если хочешь знать, героин…
— Знаю я, что она за особа, — отозвалась Мара-Энн. — Но во время этого путешествия ей придется позабыть о своих скверных привычках.
— Надеюсь, ты права, — согласилась малютка, хотя и без энтузиазма.
Мара-Энн щелкнула пальцами, и в воздухе возник едко пахнущий дымный смерч, изнутри которого послышалось:
— Ну что, я свободна?
— Будешь свободна, после того как благополучно сопроводишь дитя и лошадь к Симург, — заявила Вира.
Смерч переориентировался на маленькую всадницу.
— Это не лошадь никакая, а так, четыре, четвертинки, — прозвучало из дыма. — Что же до девочки, то это…
— Несчастная сиротка! — одновременно и одинаково твердо заявили Мара-Энн и Вира.
Дымное облако колыхнулось, словно вздыхая.
— Сиротка так сиротка: мне оно и лучше. Раз так, не будем рассусоливать и в путь!
Сиротка сжала конские бока прелестными маленькими ножками и скомандовала:
— Восьмеркин, вперед!
В тот же миг конь, всадница и смерч исчезли, оставив позади себя лишь тучу пыли и двух кашляющих женщин.
Глава 2
СИМУРГ
Четвероног мчался как ветер, но путь, как оказалось, предстоял долгий. Пейзажи со свистом проносились мимо, но, хотя деревья и холмы, не иначе как напуганные бешеным галопом, уносились назад, горизонт не приближался. Похоже, там тоже побаивались столь головокружительной скачки. Малютку-сиротинушку, впрочем, это ничуть не беспокоило: в своем нынешнем качестве она имела право не знать географии, понятия не иметь, в какую сторону они скачут, и вообще проявлять беззаботность.
— Вот бы мне эскимо на палочке, — промолвила она. Рядом с четвероногом мгновенно возникло дымное облако.
— А зачем? — послышался голос.
— Съесть, зачем же еще?
Облако издало «пыф», пожало дымными плечами, и сформировавшаяся рука протянула сиротке палочку, на которой, размахивая ножками и ручками, сидел крохотный человечек в меховом одеянии с капюшоном.
— Кушай на здоровье, деточка.
— Что это? — испуганно воскликнула сирота.
— Эскимос. На палочке, как ты и просила.
— Ты все напутала. Несчастные сиротки не едят людей, даже на палочках.
— По-моему, это глупые капризы, — заявило облако. — А что ты, в таком случае, просила?
— Эскимо. Это такое мороженое.
— А, это мы мигом…— Эскимос начал покрываться ледяной коркой.
— Ладно, не надо, дай мне лучше шипучки.
— С каким газом?
— Лучше всего с горчичным.
В руке появилась бутылка. Хлопнула пробка, и к облаку дыма добавилось вырвавшееся из горлышка облачко газа. Малютка чихнула.
— Крепко, ничего не скажешь. Думаю, этого газа хватило бы на целую армию.
— Стараемся, — скромно прозвучало из облака. — А могу я полюбопытствовать, о чем ты спрашивала Доброго Волшебника? Не то чтобы меня это заботило, но раз уж мы вместе едем да все такое…
— Хотела узнать, как состряпать послание, которое точно дойдет до аиста, — ляпнула малютка и лишь на последних словах запнулась, сообразив, что лучше бы ей помолчать.
Четвероног взбрыкнул, и на его теле появились трещинки, как будто он собрался распасться на четыре части.
— Через …надцать миллионов лет я вырасту, и мне потребуется это знать, — затараторила сиротка. — Конечно, сейчас я не более чем невинное дитя и, не будучи посвященной во Взрослую Тайну, не могу надеяться вызнать что-то подобное. Поэтому Добрый Волшебник и не дал мне ответа, но я получу его, когда подрасту.
Четвероног, чуть не разчетверившийся на скаку, успокоился, щели исчезли, как и не было, восстановив прежний аллюр. Важность соблюдения Взрослой Тайны признавалась всеми существами в Ксанфе. Разумеется, взрослыми существами, которые вступили в Заговор с целью не позволить детям проникнуть в страшный секрет, как вызывают приносящего младенцев аиста. Дети, естественно, возмущались подобной несправедливостью и делали все, чтобы правдами и неправдами вызнать упомянутую Тайну как можно скорее. Удивляло, однако, что стоило им добиться желаемого и разобраться с вожделенным секретом, как они немедленно присоединялись к столь ненавистному недавно Заговору и начинали скрывать Тайну от детей с тем же рвением, с каким совсем недавно старались в нее проникнуть. Поскольку подобное поведение явно лишено смысла, объяснить его можно лишь тем, что Тайна воздействует на всякого познавшего ее с помощью магии, побуждая присоединиться к Заговору. Возможно, именно эта магия заставляет уважать Взрослую Тайну даже демонов, которые не слишком уважительно относятся ко всякого рода правилам и нормам. Правда, существует и другое объяснение: демоны поддерживают Заговор Взрослых, поскольку являются прирожденными заговорщиками и заговоры как таковые для них родная стихия.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109