Видимо, когда ее сородичи приносили клятву, она на церемонии отсутствовала. Да и то сказать, скорее всего, эта клуша сидит на своем гранитном насесте не одну сотню лет: связи с внешним миром у нее нет, и о требовании Симург ей ничего не известно. И они, увы, не могут убедить ее не есть крылатого кентавра, потому как птицы рок, надо думать, по-человечьи не понимают. Может, через годик-другой до нее дойдут «новости» из Ксанфа, но для них это уже не будет иметь значения.
«Но если птицу нельзя переубедить, то, может быть, ее удастся отвлечь?» — промелькнуло в голове Гвенни.
Не теряя времени, девочка метнулась назад к центру зала, навела палочку на яйцо и, заставив его приподняться над гнездом, крикнула:
— Эй, птичка! Сейчас заберу твое яичко!
Огромная голова мигом повернулась к ней, и из жуткого клюва вырвался свирепый крик. Похоже, эта птица человеческий язык знала.
Чудовище шагнуло по направлению к Рвении.
— Стой на месте, — крикнула девочка, — не то отпущу яйцо. Оно упадет на пол и разобьется, пол-то здесь каменный.
Птица задумалась. Вообще-то ее порода не отличается богатым воображением. Однако мозги ее медленно, с усилием, но работали, а результат этой работы Гвенни смогла увидеть с помощью линзы. В виде движущейся ментальной картинки.
В центре картинки находилось подвешенное над гнездом сверкающее яйцо, а по обе стороны от него птица и девочка с палочкой в руках. Потом птица бросилась на девочку и проглотила ее: яйцо упало и разбилось на тысячу осколков. Даже на тысячу и один.
Картинка накренилась, пошла рябью и исчезла. Вероятно, птицу такой вариант развития событий не устроил.
Когда картинка возникла снова, птица на ней бросилась не к девочке, а к яйцу.
— Не надо, Роки! — с этими словами Гвенни повела палочкой, и яйцо отплыло по воздуху от гнезда.
Картинка снова истаяла и сменилась новой. На ней предстала только птица, причем в каком-то странном, несколько искаженном виде.
— Наверное, ее зовут не Роки, — подсказала Дженни, тоже видевшая эти картинки благодаря свой линзе.
— Рокфеллер? — попробовала Гвенни, но изображение затуманилось еще пуще. — Рокабилль? Рокфор? Рококо?
Толку не было.
— Попробуй женские имена, — подсказала Дженни.
— Рокель?… — изображение сделалось отчетливее. — Роксана?
Птица на картинке стала такой же, как наяву. Имя было угадано.
— Ты можешь с ней общаться? — спросил Че, приземлившись на почтительном расстоянии. — Тогда попробуй разговорить ее, может быть, она перестанет на нас бросаться — Послушай, Роксана, — сказала Гвенни. — У нас в мыслях не было тебя обидеть: ты сидела так неподвижно, что мы приняли тебя за статую. И яйцу вредить никто не собирается, оно нужно мне на время, чтобы стать вождем.
Одолжи ненадолго, а мы потом вернем.
Мысленная картинка Роксаны взорвалась осколками, один из которых пролетел так близко от Гвенни, что ей пришлось уклониться. Видимо, это означало, что яйца взаймы не дают.
— Тебе что, легче будет, если я его кокнув — выкрикнула Гвенни.
Птица переступила ногами, не отступая, но и не приближаясь. Похоже, ситуация сделалась тупиковой. Угроза разбить яйцо удерживала Роксану от расправы над незваными гостями, но если оно будет разбито, птица даст волю своей ярости.
К тому же и ей самой яйцо требовалось целым. Но выпускать их отсюда с добычей Роксана явно не собиралась.
— Слушай, Роксана, — промолвила Гвенни, желая выиграть время и разрядить обстановку. — А откуда у тебя вообще взялось такое яйцо? Неужто ты сама его снесла?
В ответ возникла очередная движущаяся картинка.
Юная Роксана, с каждым взмахом ярко оперенных крыльев преодолевая огромное расстояние, летела над Ксанфом по направлению к вызвавшей ее любопытство высокой горе.
— Что ты видишь? — поинтересовался Че.
— Здоровенную гору, увенчанную двумя пиками, — ответила Гвенни. — На вершине ее растет огромное дерево, а у подножия стоит храм.
— Это Парнас, — заявил Че. — Летать туда строго-настрого заказано.
— А на дереве, — продолжила девочка, — сидит птица, размером с птицу рок, но радужной окраски. Роксана летит прямиком к ней, видать, приняла за кого-то из сородичей.
— Это наверняка Симург! — воскликнул кентавр. — Старейшее существо в Ксанфе, трижды созерцавшее рождение и закат Вселенной. Но она не позволяет приближаться к своим владениям.
Увы, заговорившись и увлекшись картинкой, и девочки, и кентавр забыли о бдительности. И птица не преминула этим воспользоваться: один миг, и Че оказался прижатым к полу когтистой лапой.
Сначала обе девочки испуганно завизжали. Но быстро перестали, потому что понимали, что визгом дела не поправишь.
— А ну отпусти его, не то твоему яйцу каюк! — крикнула Гвенни, угрожающе взмахивая палочкой.
Но Роксана на этот блеф не купилась и показала новую картинку. Яйцо разбивается, и от Че остаются кровавые ошметки.
Положение оставалось безвыходным, однако чаша весов несколько склонилась в пользу птицы, которая отнесла Че к стоявшей у стены клетке, засунула внутрь и захлопнула клювом дверцу. Че попытался открыть ее, но это ему не удалось. Маленький кентавр не пострадал, только вот оказался взаперти. Выхода Гвенни не видела, а потому решила возобновить разговор. Вдруг ей все-таки удастся понять, чего эта Роксана хочет, и как-то с ней договориться.
— Роксана, а чем закончилась твоя встреча с Симург, — спросила она, предусмотрительно подвесив яйцо над самым краем гнезда. В случае падения оно бы непременно разбилось, причем содержимое пролилось бы на пол. А для падения была достаточно опустить палочку.
Или уронить.
Роксана понимала, что, бросившись на эту девочку, она неминуемо загубит свое сокровище.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111