И по горячим следам вечером (опять по телефону)
рассказывал все Лю. Я сказал и о том, что был недавно в командировке,
встретился почти с такой же историей, написал о ней...
- Сто страниц убористого текста, - дополнила меня она.
- Откуда вы знаете?
- Вы заперли себя на даче друга и написали...
- Слушайте, все-таки, откуда вы знаете?
- Все истории похожи одна на другую.
- Да, но эта...
- Эта как две капли воды похожа на ту.
- Есть много несходств.
- Вы сегодня выпили, поэтому возражаете. Я чувствую запах армянского
коньяка.
- А вы бы не пили, наглядясь на такое?
- Я? Я не пью. Во всяком случае, такой коньяк я бы не пила.
- Чего вдруг?
- Это подделка.
- Откуда вы знаете, что я пил?
- Я была рядом с вами.
- Почему я не знаю вас?
- Я говорила с вами. А если вы не верите, я расскажу, о чем вы
рассуждали с Сухониным. Вы сказали, что вам ничего не оставалось, как
написать сто страниц... Что таких историй тысячи. И вы будто очнулись.
Теперь вы слышите о преступности везде: в магазинах, метро, автобусах. Вы
стали замечать, как опустели театры, никто из ваших нормальных знакомых не
ходит поздно вечером в кино. Ваш город пустеет после программы "Время".
Что вы не знали (хотя и пишете об этом) о криминальной истории своего
милого Отечества. Да, да! Вы так и сказали: милого Отечества. Это у вас в
привычке - так иронизировать. Ведь Отечество, сказали вы, всегда гордилось
тем, что с преступностью у нас покончено.
- Послушайте, кто вы? - крикнул я, чувствуя, что пьянею и не могу
больше контролировать себя. - Вы же знаете, что я вынес за этот день! Я
действительно выпил, и пил действительно коньяк.
- Не кричите. Вам это не идет. Даже после дешевого армянского коньяка
вы должны говорить с женщиной уважительно.
- Как вас зовут в конце концов? И что вам надо от меня?
Пип, пип, пип! - запищал телефон. Я тогда еще не знал, как зовут Лю,
кто она, чем занимается, где живет...

В пятницу были сняты первые показания и составлен протокол. Вы,
видимо, догадаетесь, о ком будет идти речь, если я обрисую ситуацию.
Представьте, служил человек на флоте положенных ему три года, честь
по чести демобилизовался. Вернулся в свой городок. Было это во вторник,
что важно для повествования. Человек был до службы женат. В первый год
службы его поздравили с первенцем - родилась дочь Катя. На второй год его
службы молодые решили порвать отношения. Заочно. По письмам. Объяснять все
это долго, да и по ходу повести станет ясна причина развода. За два года
потом - ни одного письма. Но вернувшись в свой город, морячок пошагал не к
родителям, где был прописан (жена потом ушла от них), а к своей Ирине.
Ну что тут такого? Пути молодых неисповедимы. Захотелось - пошел. И
жил там до четверга (у Ирины была теперь отдельная квартира). Не позвонил
родителям ни разу. Хотя вроде никогда не ругался с ними в письмах.
Вечером, в четверг, морячок неожиданно уходит к матери и отцу (отчиму) и в
тот же вечер Ирину находят мертвой. Убита она была самым жестоким образом.
С моряка и были сняты первые показания. Снимал их старший лейтенант
Васильев. Существо плюгавое, рыжее, с белесыми дугами бровей, существо
всего в сто шестьдесят сантиметров ростом. Моряк, со странным именем
Ледик, был двухметровый гигант, похожий на сагановского героя из "Немного
солнца в холодной воде" Константина фон Мекка. Высоченные скулы, крупный
нос и мясистый рот. Была ли у него "рыбья кровь", как у фон Мекка, -
трудно сказать; но то, что он являл миру не радость, а какую-то стылость и
отрешенность, - факт.
Как он вел себя со следователем? Пока недоумевал.
Следует сказать, что эти два молодых человека, следователь и Ледик,
по двадцати трех лет от роду, знали друг друга. Они даже один год учились
когда-то в одном классе. Ледик тогда был гибким, высоченным и широкогрудым
пацаном с карими, по-девичьи, красивыми глазами, а Васильев - светленьким
узколицым мальчиком, настороженно изучающим каждого, в том числе и Ледика.
Васильев только поступил тогда в их школу: его отца назначили директором
знаменитого на то время СПТУ, где для всей страны готовились отменные
взрывники шахт и где из месяца в месяц, после раздачи стипендии,
вспыхивала поножовщина. Этот мальчик Васильев потом хвастался: "В СПТУ
папа за шесть месяцев навел полный порядок..."
Васильев-старший был вскоре выдвинут в областной город.
Васильев-старший стал, защитив впрочем тут, в СПТУ, кандидатскую, ректором
какого-то института. Его мальчик потом поступил в К-скую школу
следователей. Вышел оттуда в звании лейтенанта и, как видите, теперь
старший лейтенант производил допрос.
"Учился с Ледиком" потом возникло. Но не имело продолжения. Полковник
Сухонин, возглавивший оперативную группу по расследованию убийства, махнул
на формальности рукой.

Итак, они сидят друг против друга. Пижонистый рыжик Васильев и рыхлая
глыба Ледик. Рыжик пружинист, подпрыгивает, ерзает на стуле. Лучше
признаться! Это его совет. Всем сразу станет легче. Легче станет и тебе, -
вкрадчиво говорит он Ледику. - Напишем, что пострадала на почве ревности.
Ты был в аффекте. Жили вы эти дни, после твоего приезда, в постоянной
войне. В состоянии запальчивости и раздражения. Мать у тебя медик, имеет
связи. Она, думаю, видела, что пришел ты в нервном расстройстве. Невменяем
был, когда совершал убийство. Ну и напишем: убийство совершено в состоянии
аффекта.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37