– Мне бы лучше подготовиться к этому коктейлю, а затем попытаться устроить обед в кафе. Я позвоню вам через два дня, когда буду знать больше.
– Проследите, чтобы это все было отражено в ваших ежедневных отчетах. – Брустер откашлялся. – Удачи, Саймз.
– Спасибо, сэр, – сказал Мортон и дал отбой, как только услышал, что Брустер положил трубку.
Он постоял у телефона несколько минут, любопытствуя насчет хозяина гостиницы: как много тот услышал и что понял? Спросить его было невозможно, но Мортон чувствовал, что ему следует предпринять попытку где-нибудь разузнать об этом человеке побольше. Направляясь к себе в комнату, он решил, что ему лучше бы перекусить, прежде чем идти в дом к Уэйнрайтам, потому что за выпивку на голодный желудок он всегда расплачивался головокружением.
К четверти восьмого Мортон был готов. Темно-синий костюм-тройка в тонкую полоску и бледно-голубая рубашка элегантно оттенялись сдержанным шелковым галстуком с орнаментом в виде медальонов. Он прошел бы отбор на любой обед Бостона и Вашингтона, кроме разве что самых модных и изысканных, и, уж конечно, должен сойти для вечеринки с коктейлями в Иерихоне. Он чувствовал неловкость оттого, что у него не было подарка хозяйке дома, но решил, что при таком внезапном приглашении будет простительно не принести цветов, конфет или бутылки французского вина.
На улице он увидел с дюжину прохожих, включая двоих полицейских, которые несли службу в городке. Когда он открывал калитку в когда-то роскошный, а теперь заброшенный сад дома Уэйнрайта, то заметил, что некоторые из этих людей тайком наблюдали за ним, почти – он улыбнулся при этом образе – голодными взглядами.
Хьюлетт Уэйнрайт открыл дверь сам.
– Прошу вас, входите, – сказал он официально, пропуская Мортона. – Добро пожаловать в наш дом.
– Спасибо, – сказал Мортон, шагая в полумрак холла.
Он заметил подлинные светильники от Тиффани и решил, что дом, вероятно, не электрифицировали заново с тех пор, как они были установлены. Неудивительно, что Уэйнрайты пользовались маломощными лампочками: что-либо более мощное могло бы вызвать пожар. И все же, подумал он, пробираясь вслед за хозяином к салону, попытаться стоило: обстановка была определенно мрачной, если принять во внимание всю эту тяжелую темную мебель И приглушенный свет.
– Моя жена вскоре к нам присоединится; она дремлет днем – понимаете, чтобы хорошо выглядеть вечером. – Он указал на салон, который был сокровищницей модерна. – Проходите, мистер Саймз. Устраивайтесь поудобнее.
Мортон сказал несколько слов благодарности и ступил в салон, восторгаясь увиденным. По любым стандартам каждый предмет в помещении был ценным предметом антиквариата, и все содержалось в прекрасном состоянии, если не считать тончайшего налета пыли, давностью не более одного-двух дней. Помимо светильников от Тиффани там были маленькие статуэтки благородного дизайна, три из них, несомненно, из потускневшего серебра. Закончив рассматривать самую большую из них – двух любовников, чьи изящные тела сплелись, как виноградные лозы, – Мортон услышал позади себя звук шагов.
– Ах, вот и вы, моя дорогая, – сказал Хьюлетт Уэйнрайт.
Женщина, стоящая в дверях, была элегантно задрапирована в тяжелый черный шелк, с корсажем из густого венецианского черного кружева. Ее густые глянцево-белые волосы струились назад от лица и были схвачены в узел, который подчеркивал ее стройную шею и высокий лоб. Конечно, она была немолода, но так величественна, что у Мортона перехватило дыхание. Она едва заметно улыбалась, ее полные красные губы изгибались; и руку она протянула для поцелуя, а не для рукопожатия. «Добро пожаловать в наш дом», – произнесла она, когда Мортон принял ее руку.
Чувствуя себя невероятно неуклюжим, Мортон тем не менее наклонился и поцеловал ее пальцы, пытаясь выглядеть более искушенным в правилах этикета, чем был на самом деле.
– Рад познакомиться с вами, миссис Уэйнрайт.
– Меня зовут Илона, – сказала она. – Это один из венгерских вариантов имени Хелен. – Она наверняка объясняла это и раньше, и не раз, но стиль ее речи устанавливал какую-то близость с гостями, такую, что каждый из них чувствовал, что ему доверяют особый секрет; Мортон не был исключением.
– Мистер Саймз беспокоится о нашем городке, – поведал Уэйнрайт своей жене. – Он из Внутренней службы. Ты помнишь, я тебе рассказывал?
– О да, – сказала Илона, не сводя темного пристального взгляда с лица Мортона. – Это что-то связанное с налогами, не так ли?
– Да. Они беспокоятся, потому что мы единственные в Иерихоне, кто все еще платит налоги. – Он подошел к вычурному застекленному шкафчику напротив камина. – Что бы вы хотели выпить, мистер Саймз? Я должен вас предупредить: у нас нет льда.
– О, – с усилием выговорил Мортон, – что угодно, на ваш выбор. Боюсь, я не очень разбираюсь в таких вещах. – Он знал, что ему не следует разглядывать хозяйку, но было в ней что-то – однако не ее элегантность и красота, совсем не увядшая с годами, – что мешало ему избавиться от чар.
– Ага, – сказал Уэйнрайт. – Что ж, в этом случае я могу порекомендовать канадское виски; оно не очень доступно в этой стране, но, живя так близко к границе, время от времени я приобретаю бутылочку-другую, когда бываю на севере по делам. – Он достал большой низкий стакан со следами гравировки. – Я налью вам немного, а если вам понравится – буду рад снова наполнить ваш стакан. – Он налил виски и принес напиток своему гостю. – Я вижу, Илона вас совершенно очаровала. Она так привлекательна, верно?
– Да, – признался Мортон, заливаясь при этом румянцем.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20