Структуры, которые здесь создавались, были, на взгляд Хакворта, невыносимо громоздкими, хотя сам он несколько лет назад собирал точно такие же. В Меркл-холле разрабатывают товары широкого потребления, что, в общем-то, не требует особой тонкости. Инженеры трудятся в симбиозе с большим программным пакетом, который берет на себя рутинные операции. Это позволяет значительно ускорить процесс, что важно, когда имеешь дело с капризным потребительским рынком. Однако агрегаты, выстроенные таким путем, всегда оказываются тяжеловесными. Автоматизированная конструкторская система выкрутится из любого положения, добавив лишние атомы.
Каждый инженер в этом зале, корпящий над нанотехнологическим тостером или феном, мечтал оказаться на месте Хакворта в Индпошиве, где изящество – самоцель, каждый атом на счету, а любая деталь создается под конкретное задание. Такая работа требует интуитивного, творческого подхода, что в Меркл-холле не приветствуется, да и встречается, надо сказать, нечасто. Однако время от времени, за гольфом, караоке или сигарами, Дериг или другой надзиратель нет-нет, да упомянет кого-нибудь молодого и многообещающего.
Поскольку за нынешний проект Хакворта, «Иллюстрированный букварь для благородных девиц», платил Александр Чон-Сик Финкель-Макгроу, цена значения не имела. Герцог не потерпел бы халтуры, все предполагалось таким, как умеют лишь в Индпошиве, каждый атом на своем месте.
Однако источник питания для «Букваря» – батарейки, одинаковые, что для игрушки, что для дирижабля – большого ума не требовали, и Хакворт перепоручил эту часть работы Коттону – посмотреть, на что тот годится.
Рука Коттона забилась, как муха в паутине. На одном из медиатронов Хакворт увидел, что Коттон ухватил среднюю (по стандартам Меркл-холла) деталь – вероятно, часть известной нанотехнологической системы.
Стандартная цветовая схема, используемая в феноменоскопах, изображала атомы углерода зелеными, серы – желтыми, кислорода – красными, а водорода – синими. Деталь казалась бирюзовой, поскольку состояла в основном из углерода и водорода, а с того места, где стоял Хакворт, тысячи атомов сливались в одно. Это была решетка из длинных, ровных, толстеньких палочек, лежащих под прямыми углами одна к другой. Хакворт узнал стерженьковую логическую систему – механический компьютер.
Коттон пытался приладить деталь к другой, побольше. Из этого Хакворт вывел, что автоматическая сборка (а молодой инженер наверняка вначале попробовал ее), не сработала, и теперь Коттон пытается соединить детали вручную. Это не поможет исправить ошибку, но дистанционное восприятие через проволочки даст почувствовать, какие выступы соответствуют пазам, а какие – нет. Это – интуитивный подход, яростно отвергаемый лекторами Королевского Нанотехнологического Института, но популярный среди независимо мыслящих, дерзких коллег Хакворта.
– Хорошо, – сказал наконец Коттон. – Вижу, что не так.
Рука его расслабилась. На медиатроне деталь по инерции отошла от основной конструкции, замерла и поплыла обратно под действием межатомных ван-дер-ваальсовых сил. Правую руку Коттон держал на клавиатуре; он нажал кнопку – изображение на медиатроне замерло – и, к одобрению Хакворта, напечатал несколько слов документации. Одновременно он вытащил левую из перчатки и стянул с головы феноменоскоп – на волосах остались ровные примятые дорожки от ремешков.
– Это умный макияж? – спросил Хакворт, кивая на экран.
– Следующий шаг, – сказал Коттон. – Дистанционно управляемый.
– И как им управляют? Посредством УГРИ? – спросил Хакворт, имея в виду Универсальный голосораспознающий интерфейс.
– Можно сказать и так. – Коттон перешел на шепот. – Ходит слух, что разрабатывается макияж с нанорецепторами гальванических кожных реакций, пульса, потовыделения и так далее, который откликался бы на эмоциональное состояние носителя. Эта поверхностная, скажу, косметическая тема завела разработчиков в темные философские дебри.
– Что? Философия макияжа?
– Подумайте, мистер Хакворт, назначение макияжа – отзываться на эмоции или как раз напротив?
– Я уже заплутал в этих дебрях, – сознался Хакворт.
– Вы пришли за источником питания к «блюдечку»? – спросил Коттон. Под этим кодовым названием проходил «Иллюстрированный букварь». Коттон знал о «блюдечке» лишь то, что ему потребуется относительно долгодействующий источник энергии.
– Да.
– Изменения, о которых вы просили, внесены. Я провел все указанные вами тесты, еще пара-тройка пришла мне в голову по ходу – все задокументировано здесь. – Коттон взялся за тяжелую, под бронзу, ручку стола и выждал долю секунды, пока сработает система распознавания отпечатков. Замок открылся, Коттон выдвинул ящик. Внутри были нестареющие канцелярские принадлежности, в том числе несколько листков бумаги – чистых, отпечатанных, исписанных от руки. На одном не было ничего, кроме шапки «БЛЮДЕЧКО», выведенной безукоризненным чертежным почерком Коттона. Молодой инженер взял его в руки и сказал: «Деметриус Джеймс Коттон передает все права мистеру Хакворту»
– Джон Персиваль Хакворт принял, – сказал Хакворт, забирая листок. – Спасибо, мистер Коттон.
– Пожалуйста, сэр.
– Титульный лист, – распорядился Хакворт. На бумаге тут же проступил текст и движущиеся рисунки – цикл механической фазированной системы.
– Можно ли поинтересоваться, – спросил Коттон, – как скоро вы заканчиваете «блюдечко»?
– Скорее всего, сегодня, – ответил Хакворт.
– Пожалуйста, сообщите, если будут замечания, – сказал Коттон исключительно для проформы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24