– Туда? – удивленно переспросил Андрей. – И что мы там будем делать?
– Там нам откроют проход. – Сочтя, по-видимому, что такого объяснения Андрею будет вполне достаточно, Алексей Александрович не спеша зашагал в сторону коллектора.
Помедлив секунду-другую, Андрей направился следом за ним.
Продравшись сквозь заросли невысокого кустарника, ветки которого были усеяны мелкими, но невероятно острыми шипами, они оказались возле глухой кирпичной стены.
– Осталось восемь минут, – взглянув на часы, сказал Алексей Александрович.
Андрей недоумевающе оглянулся по сторонам. Рядом был только канализационный люк.
– Знаете, Алексей Александрович, – как бы размышляя вслух, задумчиво произнес он, – мне начинает казаться, что, доверившись вам, я совершил большую ошибку.
Чуть приподняв левую бровь, Алексей Александрович бросил на Андрея косой взгляд.
– Еще пять минут подождать можете?
– Ну а почему бы, собственно, и нет? – подумав, согласился с таким предложением Андрей.
Засунув руки глубоко в карманы джинсов, он с показной беспечностью качнулся с носков на пятки.
Сложив руки на груди, Алексей Александрович наблюдал за ним с бесстрастным выражением лица.
– Скажите, – перестав раскачиваться, обратился к нему Андрей, – а к октябрьскому перевороту семнадцатого года Статус имеет какое-нибудь отношение?
– Почему именно это событие вас интересует? – спросил Алексей Александрович.
– Не знаю, – пожал плечами Андрей. – Так просто, пришло в голову.
– До переворота Статус не придавал личности Ленина никакого значения, считая его мелким, не заслуживающим особого внимания политическим авантюристом. Насколько мне известно, эта ошибка до сих пор считается самым большим просчетом в работе Статуса.
– А что тогда можно было сделать?
– Не знаю... В то время я был занят другим делом.
– Но в Статусе, наверное, существуют какие-нибудь архивы?
– Конечно, – кивнул Алексей Александрович. – Но у меня не было времени копаться в них. Да и желания тоже. На мой взгляд, будущее, создаваемое в настоящий момент, намного интереснее истории, которая, по сути, не что иное, как мертвое прошлое. Изменить его уже нельзя, а использовать в качестве наглядного пособия... Многому ли учит история, если каждое поколение вновь и вновь с ужасающей методичностью повторяет ошибки предков?
Андрей словно и не заметил вопроса, который задал ему Алексей Александрович.
– Ну а как насчет августовского путча в девяносто первом?
– А при чем здесь это? – непонимающе посмотрел на него Алексей Александрович.
– Ну, к нему-то вы точно руку приложили. Не могло же все само собой так сложиться...
– Вот именно, что само собой, – не дал ему договорить Алексей Александрович. – Статус не имеет никакого отношения ни к самому путчу, ни к его исходу. Я еще раз могу повторить, что случаи вмешательства Статуса в жизнь иных миров крайне редки и столь незначительны, что остаются не замеченными коренным населением.
– И тем не менее подобное вмешательство способно изменить ход истории?
– Когда как, – уклончиво ответил Алексей Александрович.
– Вы можете привести хотя бы один пример вмешательства Статуса в историю Земли?
– Зачем вам это? – с тоской посмотрел на Андрея Алексей Александрович.
– Просто хочу знать, – ответил тот.
– Вам, конечно же, известен миф о лох-несском чудовище?
– Конечно.
– Ну так вот этот миф был создан и поддерживается до сих пор работниками Статуса.
Несколько секунд Андрей непонимающе смотрел на собеседника, пытаясь найти некий скрытый смысл в его словах.
– Вы шутите? – произнес он наконец.
– Ничуть, – отрицательно качнул головой Алексей Александрович.
– Но какой в этом смысл?
– Откуда я знаю! – Алексей Александрович безразлично повел плечами. – Это не мой участок работы. Просто я слышал об этом краем уха.
– Слушайте... – разочарованно всплеснул руками Андрей. – Я думал, ваш Статус занимается серьезными вещами.
– Так оно и есть.
– Так вам что, больше делать нечего, как сказки для людей сочинять?
– Если Статус на протяжении вот уже почти целого века занимается мифом о лох-несском чудовище, – в голосе Алексея Александровича впервые за все время беседы прозвучали нотки раздражения, – значит, в этом кроется некий смысл. И то, что мне он непонятен, ровным счетом ничего не значит.
– Бог с ним, с чудовищем, – проявил снисходительность Андрей. – А что вы можете сказать об Элвисе?
Глаза Алексея Александровича на мгновение закатились под веки.
– Что вы хотите знать об Элвисе Пресли? – устало произнес он и, отдернув рукав пиджака, посмотрел на часы.
– Жив он или нет?
– Насколько мне известно – мертв!
– Мертв?! – едва ли не с негодованием воскликнул Андрей. – Вы хотите сказать, что вы там у себя в Статусе сидели, спокойно наблюдая за тем, как умирает король рок-н-ролла, и даже пальцем не шевельнули, чтобы спасти его?!
– Я вообще не слышал, чтобы кто-то в Статусе занимался Элвисом, – рассеянно ответил Алексей Александрович. Сейчас все его внимание было сосредоточено на циферблате часов.
– Ну, естественно! – патетично вознес руки к небу Андрей. – Вы в это время очередную сказку про дракона сочиняли! – Он порывисто повернулся в сторону своего собеседника. – Теперь я понимаю, почему согласился на ваше предложение, – вашему Статусу необходима свежая кровь!
– Пора, – пропустив последнюю реплику Андрея мимо ушей, сухо и коротко произнес Алексей Александрович.
Взглянув на его лицо, Андрей сразу же забыл обо всем, что еще собирался сказать. Он быстро облизнул внезапно сделавшиеся сухими губы и сдавленно произнес:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19