Надвинув платок на голову, Кори покосилась на тропу, затем на Чеда.
— Ты больше не сбежишь от этой женщины?
— А ты как думаешь?
— Ей бы очень не хотелось проснуться однажды утром и обнаружить, что ты ушел.
— Тебе не надо больше об этом волноваться.
— Мне бы очень не хотелось об этом волноваться. — Она пристально поглядела ему в глаза. — Но я никак не могу избавиться от мысли, что получила тебя как бы во временное пользование. Как книгу из библиотеки.
— В определенном смысле мы все здесь временно.
— Сейчас тресну. Я ему серьезно. Прошлый раз, когда ты исчез, я была в отчаянии. Я испытывала такое чувство, словно бросил меня лучший друг или родной брат, не меньше. Но сейчас мы зашли намного дальше.
— Ни за что на свете я тебя больше не оставлю.
— Ты говоришь это сейчас, но… Иногда меня одолевает ужасное чувство пустоты. Даже когда мы занимаемся любовью. Особенно тогда Что-то вроде: «так не может продолжаться вечно, и я тебя потеряю и снова останусь одна».
— Те же чувства испытываю и я.
— Наверное, это заразительно.
Чед покачал головой.
— Такие ощущения вполне нормальны. Только возникают нечасто.
— Возможно, у тебя и нечасто. Меня же они беспокоят с самого твоего возвращения.
— Это хорошо.
— Хорошо? Ну что ты! А я переживаю чуть ли не самые ужасные моменты в своей жизни… то, что должно радовать… становится совсем не таким, потому что я представляю, как это будет без тебя.
— Со мной происходит то же самое.
— Это не я покинула тебя на пять лет.
— Но ты постареешь. Нам обоим этого не избежать. И мы умрем.
— О, чудесно. Это как раз то, что я хотела услышать. Обязательно надо видеть все в черном свете. Да?
— Дело в том, что как раз те мгновения, когда нас посещает это печальное чувство пустоты, и есть самые ценные. Потому что мы хотим, чтобы эти моменты продлились, чтобы они никогда не кончались, но понимаем, что это невозможно.
— Помнишь, я назвала тебя оптимистом? Беру свои слова обратно.
— Ничего подобного ты не испытываешь, когда голоден, например. Или замерз, или устал, или страдаешь от боли. Или когда грустишь, или когда одинок. Не досаждают эти чувства и когда ты изнываешь от скуки, когда на банковском счету нет ни цента или когда забилась раковина. Существует миллион различных причин для огорчений. И в таком состоянии никогда ни на секунду не почувствуешь боли в сердце, потому что знаешь: в конце концов это пройдет и позабудется. А чувство, о котором мы говорим, появляется лишь в самые лучшие моменты жизни. И это сигнализирует о том, что все чертовски здорово.
Все это время Корин не сводила с него глаз. Саркастически скривив губу, она проронила:
— Когда это ты успел заделаться таким философом?
— И педантом?
— И это тоже.
— Одиночество. Оно делает тебя таким. Уединенная жизнь в горах. Становишься философом или сумасшедшим, одним из двух. А возможно, в некоторых случаях и тем и другим сразу.
— Давай разберемся, правильно ли я тебя поняла, ладно? — Кори высоко подняла брови. — Мне не следует обращать внимания на эти тревоги. Напротив, рассматривать их как милые голубые ленточки вокруг бесценных даров судьбы.
— В самую точку.
— Какая чушь. — Со смехом она подалась вбок и поцеловала его в губы. — Но я все равно тебя люблю. Пойдем, нам лучше выходить на тропу. Жизнь проходит так быстро, что мы можем никогда не догнать этих крысят, если не будем по-настоящему шевелиться.
Они встали, навьючили на себя поклажу и поплелись дальше. До этого Чед шел впереди, но теперь замедлил шаг, чтобы идти рядом с Кори. Какое-то время они ковыляли по тропе молча. Затем Кори нарушила тишину:
— А что наш философ думает о священных узах брака? — И она игриво улыбнулась ему, но взгляд ее был испытывающим.
Чед в изумлении поглядел на нее.
— Ты хочешь выйти замуж?
— А ты не хочешь жениться? — спросила она.
— Ну… конечно.
— И я тоже. Когда-нибудь. Когда встречу подходящего человека.
— Да? А как же я?
— Не хотелось бы оставлять тебя за бортом. Нам придется подыскать тебе подходящую пару. Она должна будет обладать глубоким умом, разумеется, — чтобы могла оценить глубину твоего мышления. Интеллектуалкой. Не думаю, чтобы ты мог быть долго счастливым с безмозглой вертихвосткой. Однако она не должна быть лишена и определенной степени ветрености, поскольку ты такой страстный любитель секса.
— Чем больше ветрености, тем лучше.
— Интеллектуалка и любительница хорошо потрахаться. Какие еще качества ты хотел бы видеть в своей супруге?
— Мне нравятся женщины с чувством юмора.
— Заумная вертихвостка и острячка. Что еще?
— Она должна быть красивой.
— Ну и привередливый же ты, приятель. Неудивительно, что до сих пор холостяк.
— Девушка, с которой я должен провести всю свою жизнь, должна быть совершенством.
— Совершенством, да? Это исключает почти всех моих знакомых. Ну а тебе известна такая, которая бы сочетала в себе все эти качества?
— Нет.
— В таком случае, думаю, тебе тогда придется трахать самого себя.
Чед усмехнулся, а Корин показала ему язык.
— Ну а каков должен быть твой избранник? — поинтересовался он.
— Сказочно богат.
— И это все?
— Ну, мне нравятся костлявые, лысые и тупые коротышки. Предпочтительно, по меньшей мере, на десять лет старше меня.
— Похоже, я выпадаю.
— Думаю, теперь мы квиты.
— Ты злая, — заметил он.
— Ага.
— Ты хочешь выйти за меня замуж?
Корин остановилась. Теперь они стояли лицом друг к другу.
— Ты это серьезно? — Она тихо рассмеялась. — Глупый вопрос, да?
— Глупый вопрос.
— Значит, вот оно как случилось.
— Да.
Она прикусила нижнюю губу, и глаза ее заблестели.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114