Ну и все те же – алкоголь, табак и генная инженерия. Люди должны растаять, рассосаться без следа.
– Тонкая политика. Тонкая, – вынужден был согласиться адмирал. – Какие-нибудь особые ходы вроде «пятой колонны» имеются?
– Конечно. Но об этом, я уверен, вам лучше расскажет полковник Глюкван.
– Новые сообщения с наших зондов! – подал голос офицер космической разведки.
– Если ничего нового, Бамкван, лучше меня не беспокойте.
– Слушаюсь, мой адмирал.
– Итак, «пятая колонна», полковник. Кстати, хотите шечку? У меня остались номера, которые я все равно не ем.
– Спасибо, сэр, у меня свои.
С этими словами полковник достал из нагрудного кармана маленький, не больше портсигара, холодильничек и забросил в пасть пару золотистых головастиков.
«Да он гурман», – подумал адмирал, проследив за тем, как Глюкван коротко облизнулся раздвоенным языком.
– Итак, господа, роль «пятой колонны» на Земле, по нашему разумению, могут сыграть государство Америка и все её штаты. Президент этой страны фактически является нашим агентом. Пока мы используем его втёмную, однако скоро, я думаю, ему можно будет сделать открытое предложение.
– Думаете, согласится?
– Думаю, да. Он не слишком умен и до этого момента с радостью выполнял все наши указания.
– Например?
– Ну, мы подбрасывали ему разную информацию, и он сразу же отправлял свою армию то в одно место, то в другое. Ничего хорошего у него не вышло, однако жертвы были большие. Одним словом, парень проверенный.
– Чем вы озадачили его сейчас?
– Он занимается пропагандой сельхозпродуктов с генными мутациями.
– Да что вы все время про эти генные мутации?
– Дело в том, мой адмирал, что данное направление кажется нам самым перспективным. Думаю, и генерал Крускван со мной согласится.
Генерал кивнул, а адмирал Пинкван задумался. Ему предстояло принять решение – задерживаться ли ещё в Солнечной системе, или сразу возвращаться домой," чтобы сделать Доклад Государственному Собранию.
Адмирал вздохнул и, махнув когтистой лапой, произнёс:
– Ну хорошо, идём на Квак. Мы узнали достаточно…

9

На дачу Сергей и Леха вернулись поздно, часам к двенадцати. По дороге они заскочили к Окуркину, и Серёга поклялся Лехиной жене Лене страшной клятвой, что её муж нужен ему для дела и завтра к обеду уже вернётся домой, трезвым.
Лена на удивление легко отпустила мужа, и Окуркин объяснил это тем, что его супруга наконец прекратила перечитывать книгу «Тимур и его команда».
– На Факунина теперь перешла.
– А это кто? – не понял Тютюнин.
– Ну как же… «Бесстыжая Марфа», «Браззавиль в огне»… Неужели не слышал? У Ленки на фабрике все читают.
На даче путешественников поджидали любимая Серегина жена и бессменная тёща. Первым делом они тщательно обнюхали приятелей и лишь после этого накормили их ужином.
– Что-то больно долго вы купались, господа алкоголики, – пытала Олимпиада Петровна.
– Мы не купались, – пояснил Окуркин. – Мы к человечку нужному мотались – за оборудованием.
– Каким оборудованием? – тут же насторожилась тёща. – Небось самогонный аппарат припёрли?
– Олимпиада Петровна, а вот скажите, что такое энтропия? – с ходу контратаковал Сергей и с наслаждением наблюдал потом, как вытягивается лицо тёщи.
– Ну… Ну, дорогой зятёк, такого я даже от тебя не ожидала.
С этими словами Олимпиада Петровна вышла из-за стола и покинула «красный уголок», громко хлопнув фанерной дверью.
– Сергей! Как ты можешь так с мамой?! – воскликнула Люба и выбежала вслед за тёщей.
– Не, ну ты видал? – усмехнулся Тютюнин. – Они думают, что это какое-то неприличное слово, а это…
Ну и что же это?
– Я пока не знаю. Надо будет у Кузьмича спросить – это ведь он сказал мне это слово.
– Так вот лучше спроси, а потом уже применяй. Это, может, действительно оскорбление ругательное, а ты применяешь его, не понимая.
– Ладно. Пошли ложиться. Нам ещё завтра с утра землю вскапывать, – сказал Сергей, чувствуя за собой некоторую вину.
Может, и правда слово-то ругательное, а он… Одним словом, в понедельник нужно у Кузьмича все выяснить.
Люба постелила друзьям под деревом. Один матрац и полторы фуфайки, а накрываться пришлось оставшимися в «красном уголке» кумачовыми лозунгами.
Лехе, как гостю, достался «Слава КПСС!», а Серёга довольствовался «Пятилетку – за два года!»
Окуркин почти сразу успокоился и стал посапывать, а Тютюнин ещё долго смотрел в звёздное небо, размышляя о далёких планетах и иных цивилизациях. Неужели они все-таки есть? Или права тёща и все это выдумки Чубайса и продажных журналистов?
Неожиданная догадка пришла в голову Серёги, он толкнул локтем спящего Окуркина.
– Ну чего тебе? – сквозь сон пробормотал тот.
– Слушай, Лех, ты помнишь, как мы с тобой на речке мылись?
– Ну?
– А потом из лагеря дети набежали? – Ну?
– Так откуда в лагере дети, если до каникул ещё целая неделя?
– А тебе не один ли хрен? – зло спросил Окуркин, окончательно потеряв сон. – Спи давай – нам завтра работать надо. С оборудованием…
Сказав это, Окуркин отвернулся в сторону Московской области и тут же уснул.
Сергей вздохнул. Случалось, его не понимал даже Леха. Ещё немного поскучав, он тоже заснул.

10

Утро выдалось студёное, и Сергей с Лехой, укрытые лишь наглядной агитацией, сильно продрогли.
– Подъем, махновцы! – злорадно закричала Олимпиада Петровна, подобравшись к спящим.
– Чего вы так орёте, тётя Лимпа? – недовольно спросил Леха.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17