Осталось преодолеть еще два уступа. Чтобы двигаться побыстрей, Мартин воткнул в трещину скалы меч, свесился с карниза и помог Розе поднять наверх Грумма. Паллум подталкивал крота сзади.
Грумм неуклюже вскарабкался на карниз; он не смел взглянуть вниз, на застывшую в безмолвном ожидании толпу белок.
— Под землей, значится… это еще куда ни шло, а здесь мне, это самое… не по нраву, вот!
Между тем белки из племени Гоо снова стали вопить и приплясывать: им не терпелось пуститься в погоню. Стоя на карнизе, который указал Мартин, четверо друзей с волнением наблюдали за ними. Мартин взял у Розы котомку и надел себе на плечи.
— Готовы?
— Порядок, Мартин. Давай им сигнал!
Юный воин вгляделся в орду белок, которая плясала внизу:
— Чтоб я им сигналы подавал — много чести! Пусть сами догадаются, началась игра или нет!
И друзья стали быстро карабкаться вверх по склону горы к пещере.
Вопящим и приплясывающим белкам понадобилось не более нескольких секунд, чтобы понять — их обманули. Мартин не подал сигнала. Взревев в один голос от ярости, орда белок бросилась вверх по склону, размахивая топорами. Друзья остановились и взглянули вниз. Мартин не ошибся: силы и проворства племени Гоо действительно было не занимать. Быстроногие и ловкие белки взбирались вверх с потрясающей скоростью.
Игра, ставкой в которой была жизнь, началась!

Книга третья
Битва при Маршанке
28
Бром и Кейла вместе с Феллдо и всей труппой «Шиповник» были героями дня. Три десятка рабов, которым удалось бежать из Маршанка, с восторженными криками возили их в повозке вокруг лагеря. Комедиантам, как и всем актерам, нравились знаки восхищения, в какой бы форме они ни выражались. Баллау раскланивался во все стороны, комично похлопывая при этом ушами:
— Спасибо вам, милые, спасибо всем и каждому!
Дубрябина с милостивой улыбкой помахивала огромной лапой:
— Ну что вы, право, это же такие пустяки!
Баклер, у которого раненое плечо было забинтовано, а лапа висела на перевязи, кивал мохнатой головой:
— Спасибо, спасибо. Пара деньков — и я буду, значится… как огурчик!
Остальная труппа учтиво принимала знаки внимания, за исключением Селандины, которая хлопала ресницами, строила всем глазки и кокетливо рассылала направо и налево воздушные поцелуи.
Бром вместе с остальными сидел в повозке, но Феллдо не привык к таким триумфам. Он ушел из лагеря, чтобы побыть одному; от пьянящего чувства свободы у него кружилась голова.
Над лагерем сгустились сумерки. Кругом весело пылали костры; хором распевая старинные песни, все помогали готовить торжественный ужин по случаю освобождения. Юный мышонок Удод в смешной шляпе из осоки был запевалой и дирижировал длинным пером зеленого лука.
Как дивно пахнет лук-порей!
О дайте пудинга скорей!
По мне, напитка нет милей
Искрящегося сидра!
Катите желтый сыр сюда!
Варенье — славная еда!
А с пирогом сковорода
Едва ли в печку влезет!
И опозорен будет тот,
В кого не лезет больше мед, -
На то и даден нам живот,
Чтоб кушать до отвала!
А ну-ка, миленький дружок,
Еще откушай пирожок -
Потом пойдем на бережок,
Поспим. А завтра — завтрак!
Пока весь лагерь пировал, Феллдо сидел на обрыве, прислонившись к скалам, и любовался безмятежным морем и звездным небом. Он наслаждался обретенной свободой, положив на землю дротики и копьеметалку, но при мысли о том, сколько сезонов ему с отцом пришлось провести в неволе, все в душе закипало от негодования. Ненависть к Бадрангу терзала его душу. Услышав приближающиеся шаги, Феллдо схватился за оружие.
— Феллдо, это ты, дружище?
Вздохнув с облегчением, Феллдо разжал лапу, державшую дротик:
— Бром, что ты тут делаешь?
Юный мышонок сел рядом и разложил еду.
— Принес тебе кое-чего поужинать. Ты небось проголодался?
Феллдо с благодарностью принял угощение. Они посидели вместе, глядя на небо и ночное море. Бром вздохнул и наконец высказал то, что мучило его всякий раз, когда ему приходилось видеть морские волны:
— Последнее время я часто смотрю на море и гадаю, добрались ли до берега Мартин, Грумм и моя сестра. Не хочется думать, что они лежат на дне.
— Что за глупые мысли! — усмехнулся Феллдо и слегка шлепнул Брома по лапе. — Они наверняка выбрались на берег, когда мы еще барахтались в море. С Мартином твоя сестра не пропадет, да и Грумм то-же. Знаешь, я бы не удивился, если бы сейчас увидел, как они спускаются с этих скал, ведя за собой войско из Полуденной долины!
Как будто желая поймать Феллдо на слове, Бром бросил взгляд в сторону скал и вдруг вытянул лапу на север:
— Гляди, сюда идут. По-моему, их не меньше дюжины!
Два следопыта-куницы, Клополап и Флинк, встав па колени, внимательно изучали при свете луны дорогу. Хиск с нетерпением наблюдал за ними:
— Неужто так трудно найти следы груженой повозки?
Клополап поднял голову:
— Повозка проезжала здесь несколько раз. Мы смотрим, какой след самый свежий.
Флинк обвел лапой колеи на земле:
— Попробуй ночью разбери! Хиск, что если сделать привал да вздремнуть малость, а? Днем следы не и пример лучше видно.
Услышав это предложение, остальные солдаты одобрительно заворчали. Хиск поднял копье:
— Это что еще такое! Никак бунт? Нам приказано идти по следу повозки, и я намерен выполнить приказ. И еще… Для всяких недоумков вроде вас я капитан Хиск, понятно?!
Феллдо схватил дротики:
— Это разбойники Бадранга. Не слышу, что они говорят, но любой поймет, что они идут по следу повозки и ищут наш лагерь. Ну-ка, Бром, возьми вот этот дротик и следуй за мной, только потише и не высовывайся.
Встав на четвереньки, двое друзей бросились но следу повозки под гору, к лагерю.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77