Мгера не выпускала ухо обжоры.
— Без перевязки не обойтись, длинноухий. А двойную порцию за ужином боевому офицеру я обещаю.
Обещание двойной порции зайца несколько утешило.
— Ну, если уж перевязка так необходима… Чего не сделаешь в силу необходимости, во! Кстати, хотел бы я I знать, что это за Тагеранг…
— Я тоже, — с мрачным видом сказала Мгера, подходя к дверям лечебницы. — Не может быть, чтобы никто о нем ничего не слышал. Вечером на совете, надеюсь, что-нибудь прояснится.
27
Теплая ночь. Полная луна сверкает в небе, как только что отчеканенная золотая монета. Но Вологу было не по себе. Он привык спать при свете костра. Ему уже надоело без толку глазеть на кучку собранного хвороста.
— Ночь без костра тянется слишком долго, — сделал еще одну попытку стрелок.
Хорошо, разжигай, — согласилась Ифира, насладившись вдоволь плохим настроением партнера. — Но я к нему не подойду. Если эти, там в крепости, такие лихие воины, как говорил Сони Рат, они уже нас ищут. Мы уложили у них двоих, ранили длинного куцехвостого… Не могут они оставить нас безнаказанными. Да и зачем костер в такую теплынь? Раскисаешь с возрастом, что ли? Волог не на шутку разозлился:
— Слышь, Ифира, сейчас узнаешь, как я раскисаю. На своей шкуре попробуешь.
— Ш-ш-ш-ш! Я ведь зря не болтаю… Слушай-ка!
— Точно, — услышал звуки и Волог. — Что делать будем?
— Кажись, их всего трое. — Физиономия ласки расплылась в зловещей ухмылке. — Зажигай свой костер и прячься. Одного пришьем, двоих возьмем живьем.
Даграб принюхался:
— Огонь чую. Сосна горит и буковый сушняк. Вон там. Грувен вытащил меч, и они осторожно поползли к источнику запаха.
— Пленных не берем. Всех в лапшу! — И он несколько подзадержался, пропуская Даграба и Спиногрыза вперед. Они продвинулись еще немного, затем остановились все трое.
— Никого, вождь!
— И верно, никого.
Грувен положил меч наземь и с силой пихнул обоих к костру.
— Если там никого, то чего ж вы боитесь?
Даграб и Спиногрыз завопили и хотели было прыгнуть обратно, но Ифира уложила одного и другого тяжелым обломком толстой дубовой ветки. Грувен схватился за меч… то есть за то место, куда он положил меч. Оружие исчезло. Лук Волога подцепил Грувена за горло, лучник потащил его назад, и тут Грувен почувствовал затылком острие собственного меча. Волог выволок полузадохнувшегося великого вождя Юска к костру.
— Ишь ты, грозный Грувен Занн Юсказанн к нам пришел! Даграба и Спиногрыза привел! И снова мы одна счастливая семья.
Грувен забыл все свои мысли об убийстве Волога и Ифиры. В ужасе он всхлипнул и пролепетал:
— Т-т-там, в мешках… п-п-пища…
Ифира вытряхнула все из мешков. В основном осталась провизия южных Простодушных.
— О-о-о, спасибо, благодетель. Лепешки, пироги, смотри ты… Небось, сам жрал, а этих двух остолопов не кормил?
— Что ты, что ты, Ифира! Настоящий вождь Юсказанн наш Грувен. Заботливый. Слыхала ведь. «Пленных не берем. Всех в лапшу!» И — швырк их к костру! Шутник, да? — И Волог пощекотал мечом загривок Грувена. — Ты червяк, Грувен. Трусливый червяк. Ну-ка, скажи мне, кто ты? Не слышу!
Грувен плакал, не скрывая слез. Всхлипнув, он повторил:
— Я червяк. Трусливый червяк. Не убивай меня, пожалуйста.
Пока Волог занимался Грувеном, Ифира разбиралась с тем, что было в багаже пленников самого вкусного. Не переставая жевать, она подсела к Грувену и успокоила его:
— Ну что ты, друг, кто же собирается тебя убивать? Ты нам еще пригодишься. Утри сопли и перестань хлюпать, аппетит портишь.
Волог удивился. Он как раз собирался прикончить Грувена, но не захотел показать, что он глупее Ифиры. Он освободил Грувена от удавки тетивы, убрал меч и сильным пинком распластал пленника мордой вниз.
— Поживи пока. Прикончить тебя я всегда успею. Заткнись, надоел.
Ифира посадила горностаев и крысу рядышком у костра, Грувена в середину. Она привязала их друг к другу за лапы, приговаривая:
— Веселенький хоровод получается. Так вы никуда не удерете. Мы тут кое-кого неподалеку порешили, за нами и погоню могут снарядить. Так что вы посидите тут, на карауле.
Вологу план Ифиры пришелся по душе, но он об этом не сказал. Проверив прочность веревок, он еще раз двинул Грувену по шее и на прощание прорычал:
— Не дурить. Сидеть смирно. Мы рядом, присмотрим за вами вполглаза.
Волог и Ифира удалились, оставив приманку у костра.
— Волог прав, Грувен, — свирепо прорычал Даграб. — Ты и вправду червяк.
— Заткни свою слюнявую пасть и не мешай мне мыслить, — огрызнулся Грувен, пытаясь сохранить остатки авторитета.
— Слюнявую пасть? — переспросил Спиногрыз. — Ты бы на свою пасть посмотрел, когда тут землю лизал. «Не убивай, сделай милость». Идиоты мы с Даграбом, не надо было с тобой идти. Однажды трус — всю жизнь трус.
— За это ты умрешь, клянусь! — пообещал Грувен.
— Придурок! Мы все умрем на рассвете, — закончил беседу Спиногрыз.
Пещерный зал сиял множеством факелов и фонарей. Народу в него набилось видимо-невидимо.
— Прежде всего вопрос ко всем присутствующим, — начала Крегга. — Знает ли кто-нибудь, что означает слово «Тагеранг»? Эта нечисть обещает оставить нас в покое, если получит «Тагеранг». Или Тагеранга.
С разных сторон послышались голоса:
— Может быть, это выкуп, трофеи, добыча?
— Они думают, что у нас здесь зарыт клад!
— Возможно, так они называют старших. Аббата или аббатису, например.
— Но у нас нет аббата. Да если бы и был, не выдали бы мы его толпе озверевшей нечисти.
— Почему «толпе»? Фавилла видела только двоих раскрашенных.
— Хурр, как себя чувствует мисс Фавилла? Брогл, ты ее видел?
Сестра Алканет повернулась в сторону спросившего:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83