Жарких сообщил ей только, что с ней по важному делу желает познакомиться сам секретарь Президента. «Секретарь Президента» не произвел на девушку особого впечатления, она вынула губы из шампанского и улыбнулась. Серо-голубые глаза ее между тем оставались безучастными. Она обвела ими мужчин и согласилась встретиться с личным секретарем Президента. Она как бы находилась в своем, экзотически-экзальтированном мире. Шевчук даже засомневался, с нею ли он выспался около года назад, встретив девушку в американском диско?
— Вы меня помните, Лиза?
— Отлично помню, — сказала она. — Я с вами спала пару раз.
Жарких был восхищен. Спокойная откровенность девицы ему нравилась.
— Скоро появится ваш важный секретарь? — осведомилась она. — В пять начинается программа в «Бродячей собаке». Мы могли бы все отправиться туда. У них прикольная музыка.
— Без сомнения, туда мы и отправимся, — поддакнул Жарких, представив, как вся компания в сопровождении пяти охранников Шестопалова — этот минимум навязал ему Президент как носителю всяческих военных и личных секретов — появляется в диско «Бродячая собака» и как оттуда предварительно вышвыривают всех посетителей, чтобы проверить помещение металлоискателями, и какой подымется гвалт, шум и общественное волнение.
За прошедшие до появления Шестопалова тридцать минут выяснилось, что Лиза была долгое время подругой рок-звезды, сидевшей на героине, пару лет — подружкой бандита. Короче говоря, она являлась полной противоположностью Наташе Кузнецовой, на которую была похожа внешне. На основании выпитых Лизой одиннадцати бокалов шампанского можно было убедиться в некоторой слабости девушки к спиртным напиткам. Еще выяснилось, что предками девушки со стороны отца были германцы, правда, неясно было, каким путем они попали в Россию. Лиза не знала, как попали. Жарких выразил предположение, что предков Лизы пригласила на российскую службу императрица Екатерина Вторая, но эта культурно-историческая лесть не вызвала у фройляйн Вернер никаких эмоций. Она лишь попросила еще шампанского. И один раз посетила туалет. У нее были миниатюрные, точеные длинные ноги, узкое тело и выразительная грудь на узком теле.
«Никаких имен в разговоре не упоминает, никаких авторитетов не цитирует, не ссылается, не адресуется…» — отметил Жарких. Впрочем, всякий раз она оживлялась при смене музыки в баре. Современная музыка была ей, по-видимому, хорошо знакома. Глядя, как она со знанием дела раскачивается в такт воплям Рона Хайтса, Жарких спросил:
— Вы смогли разобрать пассаж в самом конце?
— Что? — спросила Лиза, будто бы пробудившись.
— Понимаете ли вы фразу в самом конце?
— Я не знаю английского…
Шестопалов опоздал на сорок минут и был раздосадован. Но Лизу это, кажется, не взволновало. Шестопалов, обещавший появиться дискретно, однако явился со своими пятью охранниками более чем заметно, к тому же страна знала его в лицо, — население видело его по ящику еженедельно, — и создал суматоху. Лизе это скорее было приятно, если судить по лицу.
— Вас, конечно, удивляет столь странный способ знакомства, — начал Шестопалов, усевшись к столику, суматоха улеглась, лишь в двери, ведущей на кухню, время от времени появлялись повара и официанты поглазеть на секретаря Президента. Последний из охранников Шестопалова нашел себе пятый стул и придвинул его к соседнему столу. — Вас, конечно, удивляет… — продолжал Шестопалов.
— С чего вы взяли? — Своим апатичным спокойствием Лиза Вернер обезоружила секретаря Президента. — Ваши ребята сказали, что вы хотите со мной поговорить.
— Я вижу, вы предпочитаете ближе к делу. Вы знаете, что я личный секретарь Президента. Как таковой, помимо моих обязанностей должностного лица, я еще обязан посещать приемы, ужины, коктейли правительства, парламента и дипломатические рауты. Я еще, как вы можете убедиться, довольно молодой человек и жениться пока не собираюсь. Однако было бы куда удобнее, если бы я посещал все эти мероприятия в компании красивой и элегантной девушки. Такой, как вы, Лиза. Я хочу вам предложить, ну, своего рода работу, хотя, конечно, в штате моего секретариата таковой должности нет. Назовем это так: «работа сопровождающего лица».
— Я хотела бы попробовать, — ответила Лиза Вернер. — Я не могу вам сказать, согласна ли я или нет, так как не знаю, в чем будет заключаться эта работа, но я хочу попробовать. Мне надоел журнал.
— Тогда, если не возражаете, мы сегодня же и начнем. Вы могли бы быть дома около восемнадцати часов, или вы хотите, чтобы я захватил вас откуда-то из другого места?
— Я хотела бы из «Собаки»… Сколько вы будете мне платить, в баксах?
— В чем?
— Ну, в долларах…
— Тысячу, хватит?
— Должна ли я буду с вами спать?
— Лиза, у меня есть с кем спать. Речь идет о РАБОТЕ. Поверьте, я не стал бы искать обходных маневров, если бы хотел вас…
— Идет… — остановила его Лиза. — Ну что, танцевать в «Бродячую собаку»?
Жарких вопросительно взглянул в лицо боссу.
— Валяйте, но без меня. В шесть я вас оттуда заберу, Лиза, — решил Шестопалов. Надо было ублажить девушку.
«Прикольные ребята», — решила Лиза Вернер.
На приеме во Дворце Нации Российского Союза, в огромном свежепостроенном здании, Шестопалов появился в 19.00. В смокинге он выглядел еще моложе, на двадцать с небольшим, хотя его фактический возраст стоял на отметке тридцать четыре. Завсегдатаи, то есть министры, послы, деловые люди, отметили висящую на руке секретаря Президента красивую узкую подружку. Те из них, кто постарше, безусловно, отметили сходство Лизы Вернер с погибшей дочерью Президента.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78