Здраво рассудив, что как его сюда закинули, так и выкинут наружу. И оказался прав — выкинули его без разговоров, довольно быстро и без особой жестокости. Так что у Мошкова даже появилась возможность оглядеться по сторонам.
Судя по всему, это было где-то недалеко от Нахимовского проспекта. Скорее всего временное пристанище спецотряда, походный лагерь.
Мошкова потащили к какой-то развалюхе, напоминающей скорее заброшенный склад, нежели штаб-квартиру командира команды. Робкие лучи несмело посматривающего на искалеченную землю солнца падали на крышу барака. Сколоченная из трухлявых, почерневших от дождя и времени досок, хибара одиноко стояла среди многочисленных полуразрушенных домишек. Окон в бараке не было, их заменяли зиявшие в прогнивших досках дыры, с грехом пополам затянутые кусками полиэтилена. Дверь, очевидно, выломали еще тогда, когда отбирали домишко у прежних хозяев, поэтому ее первое время попросту приваливали к входу, а затем и вовсе ликвидировали. С тех пор черная пустота скалилась на окружающий мир, подобно раскрытой пасти шакала. Тоскливо и мрачно... Впрочем, команд по нынешним временам в Москве развелось — пруд пруди, так что удивляться нечему.
Внутреннее убранство «штаб-квартиры» не особо отличалось от остальных убежищ — ворох тряпья в левом углу, груда оружия возле входа да котелок с невнятным содержимым на столе посреди комнаты — вот и все.
Из темноты возникла фигура командира. На сей раз он не был раздражен и даже улыбался.
— Ватолин заступился за тебя, — поведал он. — Он сказал, что ты расскажешь нам все. — Опять улыбка.
«Значит, убивать не станут... пока», — пронеслось в мозгу у Мошкова.
— Буду краток, — подытожил командир. — Я хочу знать, не нашел ли ты или кто-то из ваших что-нибудь особенное.
Внешний вид Данихнова был обманчив. В данную минуту Влад был раздражен, но старался не показать этого, а потому постоянно улыбался. Надо сказать, особого очарования натянутая улыбка квадратному лицу командира не придавала.
— Прежде чем спрашивать, поясни, что именно вы ищете, — ответил Мошков. Он был достаточно ограниченным, но здесь большого ума, чтобы понять, какие игры затеял командир, не требовалось.
— А ты не так глуп, как хочешь показаться! — Данихнов начал выходить из себя. Он обвел взглядом комнату — у входа толпилось несколько вооруженных людей.
— Вон! — рявкнул им Влад.
Люди испуганно шарахнулись в дверь. Все, кроме одного. Мошков толком не видел этого человека — тьма, сгустившаяся в углу, не позволяла этого сделать. Единственное, что он разглядел, — что-то черное, лоснящееся, поблескивающее металлическими капельками. И над всем этим — непонятное и необъяснимое призрачное зеленоватое сияние, словно бы даже контуры лица.
— Катя, ты тоже... — на тон ниже произнес Данихнов.
Фигура не шевельнулась, только сияние на миг погасло.
— Пожалуйста, — неожиданно сказал Данихнов.
Тень двинулась к двери и, очевидно, покинула помещение — Мошков сейчас больше внимания уделял стоявшему перед ним Данихнову, чем этому непонятному существу с женским именем. Данихнов же внимательно рассматривал еще несколько часов назад казавшееся ему тупым и никчемным лицо.
— Ты хочешь знать, что я ищу? Это не оружие, не золото и не порошок. Это... летопись. Знаешь, что такое летопись?
— Не в курятнике родился, — кивнул Мошков.
— Так вот, — Данихнов, казалось, пропустил слова Мошкова мимо ушей, — на протяжении многих лет ее составлял один из умнейших людей. Не спрашивай, зачем мне эта летопись, ибо ответа ты не получишь. Хватит с тебя и того, что я уже сказал.
Мошков пожал плечами. Глаза Данихнова метнули молнии, но сам Влад промолчал.
— Итак, не находил ли ты летопись? — Данихнов подошел к Мошкову почти вплотную и уставился ему в лоб. Влад пытался выглядеть посерьезнее, а смотреть в глаза парню ему не хотелось — тут же всплывали неприятные мысли и становилось жутковато. Поэтому командир решил остановить взор где-то в промежутке между лбом и густыми бровями паренька.
— Чё там? — поинтересовался Мошков с кривой усмешкой. — Прыщик, что ли?
— Тварь... — прошипел Данихнов.
— Ага, — осклабился Мошков. — Только ты ничего со мной не сделаешь. Пока я тебе нужен — не сделаешь. И вообще, не помню я, чтобы мы находили что-нибудь этакое. Да и фиолетово нам такая фигня! Среди наших типа грамотных почти что не было. Мы всё больше по оружию да порошку специализировались. Ну и все такое...
— Твою мать! — не выдержал Данихнов.
А Мошков вновь удостоился чести поцеловать землю-матушку. Удар командира был не столько сильным, сколько неожиданным...
3. ШАНС
Я сразу понял, что этот Влад меня не убьет. Нужен я ему зачем-то. Зачем — не знаю. Но когда он выяснит, что толку от меня, как от тени гоблина, тогда уже — все! Тогда уже — пиф-паф! А потому надо мне ноги рисовать от них, пока не поздно.
А пока меня заставили показать, где наше убежище было. А чего бы не показать-то?! Мне там уже не жить... если вообще жив останусь...
Руки мне развязали — это Гнусь командира упросил, — уже хорошо.
Ну, потащил я их на Зюзинскую, к нашему стойбищу. Кстати, не так уж и много этих «секретников» оказалось, человек пятнадцать, двое из которых к тому же ранены. Но мне, понятное дело, это фиолетово. Пятнадцать их там или пятнадцать тысяч... ухлопать меня — и одного хватит.
По дороге я все думал, как сложилась бы судьба, окажись мы в другом районе. Не знаю, чего нас понесло в этот Юго-Западный?! Здесь, конечно, не так все порушено, но это-то и плохо. Будь тут развалин поменьше, и команд поменьше было бы, На Болотниковской вон все спокойно, ровненькое место, все видать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16