Он тихонько лежал и пытался вспомнить, почему у него вызвала досаду эта мысль. Размышления его были нарушены приходом Невина.
- Снова будешь промывать рану? - нахмурился Каллин.
- Надеюсь, что не понадобится. Я начинаю понимать, почему о тебе идет такая слава. Ты - первый человек, который не кричал, когда я лил мед на открытую рану.
Каллин вздохнул, вспоминая об этом.
- Помнишь, как проклинал меня прошлой ночью? - усмехнулся Невин.
- Да. И хочу извиниться перед тобой. Не твоя вина, что Джилл поехала на эту проклятую войну. Вот видишь, я уже в состоянии держать кубок.
- Очень хорошо. Ты должен начинать двигаться, чтобы набирать силу.
- Что я и делаю. - Яд звучал в его голосе. - Она мне ох как пригодится.
Невин вопросительно поднял брови.
- Я говорил серьезно насчет Родри, - пояснил Каллин. - Дело ведь не просто в плохом настроении.
- А я в этом ни минуты не сомневался. Могу ли я робко заметить, что Джилл еще и пальцем не тронули, а ты уже озабочен мщением? Она вполне способна убить Корбина. Я бы никогда не позволил ей ввязываться в эти дела, если бы сомневался в ней.
Не обращая на него внимания, Каллин пил из кубка воду.
- Когда я снова смогу сражаться?
- Через несколько месяцев. Ты сможешь снова взять щит только после того, как рука полностью срастется.
- Ох, проклятье! А когда я смогу встать с этой роскошной кровати и обслуживать себя сам?
- Гораздо быстрее - хоть завтра. Я разрешу тебе сделать несколько шагов.
- Хорошо. Я уйду отсюда, как только смогу ходить. Мне не нужны его подачки. Ей-богу, я хочу жить в казарме вместе с остальными.
- О боже мой, Герро, ты самый упрямый человек на свете.
- Как ты назвал меня?
Ему было приятно видеть смущение Невина. Даже щеки старика порозовели.
- Извини, - произнес он. - У меня сегодня так много больных, что немудрено запутаться в именах.
- Не волнуйся, это нисколько не оскорбило меня.
Чтобы Каллину стало хоть немного полегче, Невин сообщил ему, что рана очистилась от заразы и не представляет опасности.
Старик отправил пажа за едой и оставался с Каллином, пока тот ужинал.
- Скажи мне вот что, - спрашивал Каллин, - почему именно Джилл должна защищать честь Родри? Почему он взял ее с собой?
- Дело в двеомере, - объяснил Невин. - И в самой Джилл. Однажды она услышала пророчество, сделанное самим дьяволом. И ей захотелось поймать боевую славу за хвост, мой друг. Или за узду. Ты должен подумать об этом, прежде чем сносить с плеч голову Родри.
- Бывают случаи, когда Джилл делает глупости. Боги, и на что я надеялся, когда таскал ее везде за собой? Ну да ладно. Я еще подумаю об этом. Но если ее убьют... - Он оборвал фразу на полуслове.
Невин поднял к небу глаза, как будто просил богов простить Каллину его упрямство, затем сложил свои инструменты и, не сказав больше ни слова, вышел.
Каллин долго не мог заснуть. Он думал о том, что осада, вероятно, будет длительной, и он успеет подправить здоровье, чтобы забрать Джилл до наступления боев.
Он с грустью думал о том, что, несмотря на весь его гнев, ему совсем не хочется убивать Родри. Он поморщился, вспомнив, как Родри вытаскивал его из гущи сражения - его, проклятого серебряного кинжала. Для многих лордов смерть серебряного кинжала была удобным поводом для того, чтобы не заплатить ему за службу, и ничем более.
И все же если Джилл убьют... При этой мысли он заплакал, стыдясь своих слез.
Письмо от Райса было кратким.
«Госпожа, - говорилось в нем, - мне известно, что твой командующий еще продолжает осаду крепости Браслин. Лорд Талис доставил мне доказательства того, что измена лорда Корбина приняла необратимый характер. Я позволю тебе разрешить дело с помощью меча, если ты сочтешь это нужным. Хотелось бы предостеречь тебя: пока Родри будет твоим наследником, даже твоя окончательная победа не успокоит ропота и недовольства».
Ловиан смяла пергамент и готова была бросить его в лицо гонца, хотя сознавала, что молодой всадник совсем не виноват в том, что его хозяин - надменный болван.
- Я вижу, что госпожа чем-то расстроена, - заметил Невин.
Ловиан раздраженно расправила пергамент и передала его старику.
- Можешь идти, - кивнула она гонцу. - Выпей эля с моими людьми. Я скоро подготовлю ответ.
Парень несказанно обрадовался, что может скрыться от ее гнева. Невин прочитал послание и со вздохом вернул его Ловиан:
- Райс не прав, говоря о недовольстве. Родри испытал себя в этой войне и кое-что доказал всем нам.
- Ну конечно. Райс хотел только разозлить меня, продемонстрировав свою спесь. Надо сказать, он делает это довольно успешно.
Они сидели в большом зале, в котором было непривычно тихо. В помещении, способном вместить около двухсот человек, сидело всего около десятка выздоравливающих раненых.
- Ты думаешь, мне надо попросить Райса вмешаться? У меня болит сердце, когда я думаю о том, что другие люди погибнут из-за этого.
- Я вас понимаю. Но если Райсу каким-то образом удастся лишить Родри наследства, тогда начнут роптать его сторонники - все, кто восхищается им. А это может привести к новому восстанию, и тогда погибнет еще больше людей.
- Ты прав. - Ловиан осторожно свернула пергамент и положила его в карман платья. - Мне надо успокоиться. Потом я отправлю ответ Райсу. Я напишу, что его вмешательства не потребуется.
Продолжалась осада крепости Браслина, превратившаяся для осаждающих в рутину - одновременно напряженную и утомительную. Так как Корбин в любой момент мог предпринять вылазку, то все были готовы к бою и держали оружие наготове. Пока же делать было нечего кроме как чистить оружие, которое и так было уже безупречным, да ездить с бесцельным патрулированием, для того чтобы поупражнять лошадей, да бесконечно заключать пари, переходя от одной игры к другой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148