Шли дни, недели, мы все чаще ночевали друг у друга
, не расставаясь на ночь, а держась вместе круглые сутки.
И не то, чтобы мы, все одиннадцать, сбились в кучку в холодном и враждебном
мире. Нам было весело вместе. Были плюсики, небольшие преимущества жизни.
Мы заходили в рестораны, заказывали что душа пожелает, сидели сколько хо
тели, и ни разу нам не пришлось платить. Мы заходили в магазины и брали люб
ые вещи, которые нам были нужны. Мы бесплатно ходили в кино и на концерты.
Но во всем этом было что-то неспокойное; чего-то не хватало Ч по крайней м
ере мне. И несмотря на все наши попытки убедить себя в обратном, несмотря н
а все наши усилия уверить себя, что мы довольны, что мы счастливее кого уго
дно, я не думаю, что хоть кто-нибудь из нас искренне в это верил.
Конечно, мы никогда не скучали, никогда не томились бездельем. Мы были сре
дними представителями нации, и Америка была создана для нас. Мы любили хо
дить по магазинам. Мы любили есть в ресторанах. В парках развлечений мы ра
звлекались, приманки для туристов нас манили, популярная музыка была у н
ас популярна, впечатляющие фильмы впечатляли. Все это было рассчитано на
наш уровень.
А когда нам надоедала законопослушная жизнь, мы могли всегда грабить, кр
асть и громить. Мы всегда могли быть террористами. После изнасилования м
ы на пару недель затаились. О нем не сообщали в газетах или по телевизору
Ч вряд ли о нём вообще знали; но не опасность поимки заставила Филиппа вз
ять тайм-аут.
Он хотел вновь завоевать мое доверие. Глупо, но это было так. Ему было важн
о мое мнение. Почти все остальные от этого события пришли в восторг. Они ли
стали “Плейбой” и “Пентхауз”, “Хастлер” и “Кавалер”, выбирая тип женщин,
которые будут следующими, но Филипп ясно дал им понять, что больше сексуа
льных нападений не будет. По крайней мере пока. Тем временем он пытался ме
ня убедить, что изнасилование Ч вполне законное оружие в нашем арсенале
. Он, кажется, сознавал, что мое мнение о нем сильно упало, что у меня нет тог
о уважения к нему, какое было раньше, и он очень старался восстановить себ
я в моих глазах.
Это не был, конечно, взрыв самолюбия. Такое личное отношение заставляло м
еня ощущать собственную важность. И должен заметить, что его доводы были
убедительны. Я понимал его логику, и даже соглашался с ней Ч на теоретиче
ском уровне. Но я твердо верил, что нельзя наказывать невиновных одиноче
к за зло, приносимое той группой, к которой они принадлежат, и, мне кажется,
я сумел дать ему понять мою точку зрения. Я заставил его согласиться, что к
изнасилованию азиатки политика имела лишь очень малое отношение, и он з
аявил, что теперь мы будем использовать изнасилования лишь тогда, когда
оно будет полностью и конкретно отвечать какой-то нашей цели.
А если надо будет сбросить пар, будем ходить к проституткам или еще что-ни
будь вроде этого.
Мы согласились, что это правильно.

В июле мы совершили наш первый крупный теракт и попали на телевиде
ние.
Мы ночевали у Билла в его комфортабельном доме на три спальни в Фаунтейн-
Вэлли, и утром проснулись от шума бензопилы. Шум был оглушительно громки
м и пугающе близким. Я выскочил из спального мешка и открыл дверь спальни.

В коридоре стоял Филипп, держа пахнущую горелым маслом бензопилу, и разм
ахивал ею, как Человек С Кожаным Лицом. Увидев меня, он широко улыбнулся.
Из спальни вслед за мной выскочил Джеймс с перепуганными глазами. Осталь
ные повыскакивали из гостиной и других спален.
Филипп опустил пилу и выключил ее. Улыбка его стала еще шире.
Ч Одеваться, ребятишки! Мы едем в город.
У его ног лежали молотки и отвертки, монтировка, топор и бейсбольная бита.
У меня в ушах еще стоял визг пилы.
Ч Чего? Ч спросил я.
Ч Одевайтесь Ч и на выход, Ч повторил он. Ч У меня есть план.
Мы поехали в Лос-Анджелес тремя машинами, Филипп на своем “додже” вел кол
онну. Дело было в воскресенье, на дороге было свободно. Ночью было ветрено
, и сейчас одновременно были видны и горы Сан-Габриэль, и Голливудские хол
мы. Горизонт Лос-Анджелеса выглядел, как в кино или в телевизоре на фоне бл
едно-голубого неба, и только легкая дымка скрывала детали домов.
Следуя за машиной Филиппа, мы съехали с фривея на Вермонт-Авеню, проехали
через исписанные ребячьими бандами кварталы, мимо дышащих на ладан бака
лейных лавок и обветшалых гостиниц сомнительной репутации. Потом мы све
рнули на Сансет и через Голливуд проехали в Беверли-Хиллз. Бензопила с ин
струментами лежали у меня в багажнике, и на каждой выбоине они грохали, на
каждом повороте перекатывались. Бастер сидел рядом со мной на пассажирс
ком сиденье, держа на коленях фотоаппарат “никои”. Филипп велел ему прин
ести фотокамеру.
Ч Как ты думаешь, что он задумал? Ч спросил Бастер.
Я пожал плечами:
Ч Кто может знать?
Ч А здорово, правда? Тебе нравится? Ч Старик хохотнул. Ч Сказал бы мне кт
о, что я в моем возрасте буду разъезжать с... с бандой, устраивая драки и подн
имая шум, я бы ответил, что... что человеку надо прочистить у себя на чердаке.

Я засмеялся.
Ч Я такой сейчас молодой! Ты понимаешь? Правду сказать, я ощущал то же сам
ое. Я был молод Ч по крайней мере, если сравнивать с Бастером, но быть терр
ористом Ч это дело другое. Это возбуждало, радовало, наполняло восторго
м. Хорошо мне было в это утро, просто танцевать хотелось, и я знал, что у друг
их так же.
Ч Ага, Ч сказал я и кивнул. Ч Понимаю. Мы проехали коричневый плакат ДОБ
РО ПОЖАЛОВАТЬ В БЕВЕРЛИ-ХИЛЛЗ, миновали несколько магазинов импортных а
втомобилей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114