Он не думал о том, что его могут
убить. Если такая мысль и приходила, то какой-то внутренний самоуверенны
й голос сразу отгонял ее: на фронте убивают только других!
В команде, с которой ехал Ромашкин, было двадцать человек. Восемнадцать м
ладших лейтенантов, молоденьких, румяных, как и он, в новеньких гимнастер
ках, не утративших запах складского нафталина, с рубиновыми кубарями на
петлицах.
Ехал в этой же команде кроме Ромашкина еще один лейтенант Ц Григорий Ку
ржаков. Он был года на три старше выпускников, отличался от них многим Ц с
лужил в армии еще до войны, провоевал первые, самые тяжелые месяцы, был ран
ен Ц на выгоревшей гимнастерке его две заштопанные дырочки на груди и с
пине Ц влет и вылет пули.
Куржаков был худ, костистые скулы обтягивала желтоватая нездоровая кож
а, голова острижена под машинку, зеленые глаза злые, тонкие ноздри белели,
когда его охватывал гнев. Казалось, в нем ничего нет, кроме этой злости, он
а то и дело сверкала в его зеленых глазах, слетала с колкого языка Ц Григо
рий ругался по поводу и без повода.
В отделе кадров Куржакова, как более опытного, назначили старшим команды
.
Казалось бы, фронтовик, бывалый вояка должен вызвать уважение, любопытст
во у необстрелянных лейтенантиков. Но этого не произошло. Старший команд
ы и выпускники с первой минуты не понравились друг другу.
Получив проездные документы, продовольственные аттестаты и список, Кур
жаков построил команду, чтобы проверить, все ли налицо. С нескрываемым пр
езрением он смотрел на чистеньких командирчиков, морщился от того, что о
ни четко и слишком громко отзывались на свои фамилии.
Куржаков закончил проверку, громко выругал временно ему подчиненных и с
казал:
Ц Нарядились, как на парад, салаги сопливые. Имейте в виду, кто в дороге от
станет, морду набью сам лично. Пошли на вокзал.
И повел их не строем, как привыкли ходить в училище, а просто повернулся и
пошел прочь, даже не подав команду «Разойдись». Лейтенанты переглянулис
ь и поплелись за ним. «Наверное, у них на фронте все такие, Ц подумал Ромаш
кин, Ц поэтому ничего и не получается. Какой же это командир Ц ни одной к
оманды по-уставному не подал!»
В поезде Куржаков держался замкнуто, почти ни с кем не разговаривал, боль
ше спал, отвернувшись лицом к стенке. Лейтенанты ходили по вагону, красов
ались, как молодые петушки, и казались себе отчаянными вояками. Старшего
команды все же побаивались, вино пили тайком. Ромашкин, как равный в звани
и с Куржаковым, вынужден был занять место в том же купе, его втолкнули туда
свои же ребята. Соседство было ему неприятно, портило настроение. Васили
й проводил время со своей братвой, на их местах, дымил папиросами, рассказ
ывал анекдоты, всем было весело. После строгой дисциплины в училище лейт
енантов охватило чувство полной свободы и независимости. Если бы не этот
Куржаков, поездка была бы прекрасной. О чем бы ни говорили молодые команд
иры, разговор то и дело возвращался к старшему команды. Ребята распалили
сь не на шутку.
Ц Надо устроить ему темную, Ц предложил Синиц-кии, свирепо сжимая детс
кие губы.
Ц Зачем темную, Васька ему в открытую врежет. Он лейтенант, и тот лейтена
нт. Равные по званию. Ваське ничего не будет, Ц рассудительно подсказыва
л Сабуров.
Ц И врежу, Ц подтвердил Василий, Ц у меня второй разряд по боксу, отрабо
таю Ц сам себя не узнает.
Ц Жаль, оружие нам не выдали, а то бы я ему показал, Ц воскликнул Карапетя
н.
Ц Решено, братва, если Куржаков на кого-нибудь взъестся, даем отпор!
Василий в свое купе вернулся поздно, в вагоне почти все улеглись. Куржако
в выспался днем и теперь одиноко сидел у столика, перед ним стояла банка с
винобобовых консервов и поллитровка, наполовину опустошенная. Как толь
ко он увидел Василия, ноздри его дернулись и побелели.
Ц Явился не запылился, Ц сквозь зубы сказал Куржаков.
Ц Да, явился, Ц вызывающе ответил Ромашкин, Ц и не твое дело, где я был и к
огда пришел.
Ц Чего? Чего? Ц спросил Куржаков и стал медленно подниматься, хищно втя
гивая голову в плечи.
Ц То, что слышал, Ц бросил ему Василий и почувствовал, как от взгляда Кур
жакова в груди стало вдруг холодно. Но горячий хмель вмиг залил этот холо
док, и Ромашкин уже сам, желая драки, шагнул навстречу.
Ц Отдал немцам половину страны да еще выпендриваешься, героя из себя ко
рчишь, фронтовик-драповик…
И сразу же на Василия посыпались частые удары, он даже не успел принять бо
ксерскую стойку. Куржаков бил его справа и слева, бил с остервенением. На р
инге Василий никогда не видел у противников таких неистовых глаз, он рас
терялся. А Куржаков, видно совсем осатанев, схватил со стола бутылку и уда
рил бы по голове, если бы Василий не защитился рукой. Григорий стал судоро
жно расстегивать облезлую кобуру. И, наверное, убил бы Василия, если бы не
кинулся с верхней полки майор да не навалились прибежавшие из соседних к
упе.
Ц Убью гада! Ц хрипел Куржаков, вырываясь.
Куржакова связали, его пистолет взял майор.
Ц Отдам в конце пути, Ц сказал он Григорию. Ц Успокойся. Остынь. Хочется
тебе руки пачкать? Ц Майор зло глянул на Ромашкина и процедил сквозь зуб
ы: Ц А ты, сосунок, мотай отсюда, не то я сам тебя вышвырну. На кого руку подн
ял? На фронтовика…
Остаток пути Василий старался не встречаться с Куржаковым.
Когда прибыли в Москву и отправились на трамвае искать свою часть, Григо
рий все время глядел мимо Ромашкина, будто его не существовало. Но желвак
и на худых щеках, злые зеленые глаза выдавали Ц Куржаков не забыл о случи
вшемся.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27