Ц Кончай курить! Становись!
Оборвался смех и веселый разговор лейтенантов.
Ромашкин попрощался с Таней. У него осталось ощущение, что их встреча был
а не случайной, таила какую-то значительность и обязательно будет иметь
продолжение.
Ц Номер полевой почты скажите, Ц быстро, уже из строя, попросил Ромашки
н.
Ц Не надо, ни к чему это, Ц ласково сказала Таня и помахала на прощание ру
кой в зеленой варежке домашней вязки.

* * *

Полк майора Караваева грузился в эшелон. Артиллерия, штаб, тылы полка был
и отправлены еще ночью.
В промерзших, покрытых инеем, скрипучих вагонах надышали, накурили, и вск
оре стало жарко. Красноармейцы все еще говорили о параде, но больше всего
о Сталине.
Ц Говорят, он рыжий, рябой и одна рука у него сохлая, Ц тихо сказал своему
соседу Кружилину Оплеткин.
Ц Ты знаешь, что может быть за такие слова? Ц возмутился Кружилин. Ц Теб
я знаешь куда за это?
Ц А чего я такого сказал? Ц хорохорился явно струхнувший Оплеткин.
Ц Разве можно так про товарища Сталина?
Ц Как «так»?
Ц А вот как ты. Ну ежели бы ты вчера такое болтал. А то ведь я сам недавно ег
о видел. Какой он рябой? Не рябой вовсе. И не рыжий. И обе руки при нем. Зачем б
олтаешь?
Ц Вот чудак, я что от людей слыхал, то и говорю.
Ц То-то от людей! А может, ты меня прощупываешь? Ц недоверчиво глядя на О
плеткина, спросил Кружилин.
Ц А чего мне тебя щупать, баба ты, что ли? Ц Оплеткин принужденно засмеял
ся и отошел подальше от опасного собеседника.
Поезд мчался без остановки, за окном мелькали красивые дачные домики, ве
селые названия станций.
Прошел по вагону политрук, направо, налево раздавая, будто сеял, газеты. За
шелестели бумагой красноармейцы, каждый начинал не с любимой страницы, к
ак бывало до войны, Ц одни с четвертой: происшествия, театральные новост
и; другие с передовицы; третьи с середины: как там на полях, на заводах, Ц н
ет, теперь все начали со сводки Советского информбюро.
«Утреннее сообщение 7 ноября.
В течение ночи на 7 ноября наши войска вели бои с противником на всех фронт
ах».
«Плохо дело, Ц подумал Ромашкин. Ц После таких сообщений выясняется, чт
о Красная Армия отступала, и немного позже сообщают: „Оставили Киев“, „Ос
тавили Минск“, „Оставили Харьков“.
«За один день боевых действий части т.Василенко и Кузьмина, действующие
на Южном фронте, уничтожили и подбили 60 немецких танков и более двух батал
ьонов пехоты противника».
«Хорошо поработали, Ц отметил Василий. Ц Вот и мне бы подбивать их вмес
те с вами. Ну, ничего, фронт рядом, скоро и я постреляю по фашистам…»
«Стрелковое подразделение младшего лейтенанта Румянцева, действующее
на Южном фронте, оказалось в окружении 60 вражеских танков. В течение суток
бойцы уничтожили ручными гранатами и бутылками с горючей жидкостью 12 та
нков противника и вышли из окружения».
«Румянцев? Не с наших ли курсов? Кажется, была у нас такая фамилия. Румянце
в вполне мог доехать до Южного фронта и отличиться в первом же бою. Но как
он отбил 60 танков, это же по два танка на бойца, если взводом командовал? Но
мог и ротой. Допустим, ротный погиб, а Румянцев взял командование на себя.
Молодец он. Где же про московское направление пишут? Вот…»
«Минометчики части командира Голубева, действующей на малоярославецко
м участке фронта, 5 ноября минометным огнем рассеяли и уничтожили баталь
он вражеской пехоты и батарею немецких минометов».
«Не густо. Значит, и здесь наши отступают», Ц решил Василий.
Далее шло о делах уральского завода, и то, что о них говорилось именно в св
одке Информбюро, Василий понимал Ц работу в тылу приравнивают к боевым
делам на фронте.
Красноармейцы оживленно заговорили о новостях, взволнованно задымили
махоркой.
Вдруг поезд резко затормозил. Все попадали вперед, потом сразу назад. Где-
то дзинькнули стекла, кто-то вскрикнул:
Ц Ой, чтоб тебя! Куда же ты винтовкой тычешь? И сразу же крики:
Ц Воздух! Воздух!
Отрывисто и тревожно стал гудеть паровоз. Красноармейцы выпрыгивали из
вагонов, скатывались по снежному склону вниз и бежали к редкому лесу, кот
орый чернел в стороне. Василий бежал вместе со всеми, крича на ходу:
Ц Взвод, ко мне!..
И его бойцы, кто оказался поблизости, старались держаться с ним рядом.
Сзади бухнуло несколько взрывов, пролетел над головой запоздалый звук с
амолета. Василий вбежал в лес и внезапно услышал веселый хохот. Он не успе
л еще отдышаться, не мог понять, кто может смеяться в такую страшную минут
у, под бомбежкой!
Пройдя сквозь заснеженные кусты, Ромашкин вдруг с изумлением увидел Ц х
охочут немцы! И смеются они над теми, кто убегал от бомбежки. «Мы уже здесь?
Как же так? Мы в окружении? Или уже в плену?» Ц растерянно думал Ромашкин, с
отчаянием вырывая пистолет из кобуры. «В какого из них стрелять?» Ц не мо
г решить он и наконец все понял. За узкой полосой леса проходило шоссе, там
вели небольшую группу пленных Ц вот они-то и смеялись, увидев, как русск
ие бегут от немецких самолетов.
Это были первые живые фашисты, которых увидел Василий. Чтобы лучше их рас
смотреть, он подошел поближе. От страха перед авиацией не осталось и след
а, он совершенно забыл о бомбежке. Позади где-то грохали взрывы, а Василий
во все глаза смотрел на хохочущих немцев. Это были совсем не трусливые во
яки, которых он собирался убивать «пачками», а здоровые, спортивного сло
жения солдаты, в хорошо сшитых и подогнанных по фигурам шинелях, в хромов
ых сапогах.
Ц Шнель, шнель, рус, ложись земля, рейхсмаршал Геринг сделает тебе капут!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27