По ряду признаков эксперты Института установили, что этот снимок не мог быть сделан ранее тысяча девятьсот тридцать девятого года. Вот первая фотография, а вот вторая.
Вручив Рэнди Стилу снимки, Моддард уселся за стол. Рэнди принялся разглядывать фотографии. Долгое время он ничего не говорил. Внезапно у него заболела голова, он потер затылок ладонью, не отрывая взгляда от снимков. Они расплылись в его глазах, потом снова сфокусировались.
— Они… Отличаются, — пробормотал наконец Рэнди. — Безусловно, на обоих снимках один и тот же человек, но… Это не тот человек. Если бы вы дали мне первый снимок, тридцать шестого года, и фотографию Андерсона, сделанную в шестидесятых, у меня не возникло бы такого ощущения. Да, сказал бы я, это он… Но второй снимок, из Мюнхена… О нет…
— ЧТО вы видите? — Проводник напряженно подался вперед.
— Я бы сказал, что…
— Что на этом снимке черты Шеппарда еще явственно проглядывают сквозь черты Мерца? Что тогда он не успел еще полностью овладеть своим новым телом? Что он окончательно слился с Мерцем лишь позже?
— Все же он сделал это, — прошептал Рэнди и почти выкрикнул: — Он сделал это! Да, теперь я знаю… Всегда знал. Это было внутри меня… Вот почему я отправился во Вьетнам, Проводник. Это была не информация. Это было знание. Внутренняя связь с Шеппардом, не осознаваемая мной тогда. Только теперь… Теперь я вижу. Да, но… Он мог погибнуть там, на плато Тайнгуен!
— Он не погиб, — сказал Моддард.
— Не погиб?
— Нет. Нам удалось получить сведения — правда, крайне туманные — о деятельности организации неонацистского толка, именуемой «Сириус». В связи с ней то там, то здесь всплывает тень Андерсона-Мерца и бывшего подручного Гиммлера, Эберхарда фон Хеппа. Нет, Хранитель, Шеппард жив и использует эту сеть в своих целях.
— Что конкретно, — спросил Рэнди, — известно об этом «Сириусе»?
— Практически ничего.
— Гм… Кто занимается этим?
— Магистр Хойланд.
— Он — лучший…
— Да.
2
В баре «Красный вагон» было пустынно, музыкальный автомат что-то вяло наигрывал. Хойланд сел за столик у стены, заказал шабли. Когда заказ принесли, до назначенного Мэтту Страттону времени оставалось четыре минуты.
Журналист Мэтт Страттон не имел отношения к Ордену, даже не подозревал о его существовании. Но, считая Хойланда кем-то вроде засекреченного сотрудника не то ЦРУ, не то ФБР, он не раз в прошлом доставал для него ценнейшую информацию. Дело было не столько в том, что Хойланд не оставался в долгу, сколько во взаимном доверии, основанном на опыте их общения. Вот и теперь Хойланд позвонил ему, кое-что выяснив предварительно.
Страттон появился в дверях бара. Высокий, под два метра ростом, худой, но мускулистый, он производил впечатление бывшего баскетболиста. Как многие из высоких людей, он словно стеснялся своего роста и непроизвольно сутулился. Большие глаза навыкате под кустистыми бровями живо сверкали, крючковатый нос нависал над слишком толстогубым для его типа лица ртом, а подбородок выдавался вперед. Ребенок мог бы испугаться, увидев Страттона в сумерках, но, несмотря на кажущуюся непривлекательность и несовершенство черт, этот человек прямо-таки излучал обаяние и вызывал инстинктивную приязнь.
Журналист издали заметил Хойланда, помахал рукой, подошел, переставляя длинные ноги наподобие циркуля, плюхнулся на пластмассовый стул и закурил.
— Привет, Джон… Что это вы пьете, шабли? Мерзость какая. Раньще вы всегда пили «Баллантайн», это достойно и прилично… Официант, бутылку «Баллантайна» и еще одну рюмку! Плачу я, выколотил гонорар за статью…
Хойланд молча слушал болтовню журналиста. Когда принесли «Баллантайн», Страттон бесцеремонно вытряхнул шабли Хойланда в вазочку с цветами и разлил по рюмкам виски. Они салютовали друг другу и выпили. Мэтт Страттон посерьезнел так резко, будто повернули ручку настройки телевизора.
— Что у вас стряслось, Джон? — напрямик спросил он.
— Стряслось, — сказал Хойланд. — Мне стало известно, что вы собираетесь писать о некоей организации под названием «Американский орел»…
— Ого! О моих планах знают немногие… А вы как узнали?
— У меня свои источники, — туманно пояснил Хойланд.
— О, понятно… Ну что же, вам я могу раскрыть карты. «Американский орел» — ерунда, легальное прикрытие. А об организации «Сириус» вы что-нибудь слышали?
— О ней я и хотел с вами поговорить.
— Что вы о ней знаете?
— Кроме названия, ничего.
— Неудивительно. На свете не наберется и десяти человек, само собой исключая принадлежащих к организации, кто хотя бы мельком слышал о ней.
— А также исключая вас? Страттон наклонился к Хойланду:
— Я веду расследование, Джон… Хочу написать книгу и свернуть им шею.
— Кому?
— Гиммлеру и его компании.
— Вы имеете в виду Генриха Гиммлера, рейхсфюрера СС? Возможно, я плохо знаю историю, но мне смутно припоминается, что ему уже кто-то свернул шею. Или я ошибаюсь?
Страттон ткнул окурком в хрустальное дно пепельницы. Вокруг посыпались искры, прожигая скатерть. Журналист немедленно закурил снова.
— Он жив… Фигурально жив, конечно. Жив в своих делах и последователях. Я объясню… Начиналось все достаточно невинно. «Икзэминер» заказала мне статью о неонацистских организациях в Латинской Америке. Я согласился неохотно — тема изъезженная, в свое время об этом много писали. «Хунта координадора да организасьонес на-сьоналистас», Хорст Эйхман, Рудель, Адольф фон Тадден и прочие. Но… В общем, нужны были деньги, а платили хорошо, и я дал согласие. А раз уж дал, должен выполнить работу на все сто процентов. Журналисту моего уровня негоже переписывать прошлогодние новости.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123