Рэнди выразительно обвел взглядом стены:
— А вы не боитесь говорить об этом… ведь это, наверное, секрет?
— А, прослушивание… Нет, здесь не слушают. Зачем? Кому бы вы тут выбалтывали ваши тайны — мне? А если бы мне что и выболтали, так разве они не уверены, то я тут же побегу с докладом? Но на самом деле им не тайны ваши нужны. Ну, что такого важного они могли бы от вас узнать? А захотели бы, так узнали без всяких микрофонов… Нет, они другого хотят — склонить вас на свою сторону. Собственно, это и есть моя задача. Они думают, что я справлюсь.
— Справитесь?
— А почему нет? — Вероника вновь улыбнулась, немного лукаво. — Но поешьте, мистер Стил, и приступим к перевязке.
— Зовите меня Рэнди. — Он склонился над тарелками. — Вероника, это вы так вкусно готовите?
— Конечно, я. Надо же чем-то заниматься, иначе тут умрешь со скуки. Я могла бы бездельничать, но сама добилась права обучаться медицине. А кулинария — это так, попутно.
— Гм… А где вы родились, Вероника?
— Здесь.
— Вот тут… Под землей?!
— Ну да. — Она пожала плечами. — А что такого? Я ни разу не поднималась на поверхность. Рэнди был ошеломлен:
— Ни разу?! Вы никогда не дышали свежим воздухом… Не видели солнца и звезд?!
— У нас приличная вентиляция… Правда, хотелось бы прибавить ей мощности, но у хозяйственников руки не доходят… Что до солнца, я видела его в телепрограммах. Я вовсе не дремучая, Рэнди. Я получила разностороннее образование.
— В телепрограммах… — Рэнди так растерялся, что не знал, как и реагировать на это потрясающее заявление. — Подумать только — вся жизнь под землей…
— Тут не так уж плохо, — обиженно вымолвила Вероника. — Вы считаете нас какими-то муравьями. А у нас есть светлые широкие улицы, площади, рестораны, кинотеатры, спортзалы и бассейны — все, что и у вас наверху, только намного лучше.
— Зачем же завоевывать этот верхний мир, если он заведомо хуже вашего?
— Да бог его знает. — Вероника расстегнула медицинскую сумку. — Политика — не моя сильная сторона. Давайте-ка взглянем на вашу рану…
Она сноровисто размотала бинты, удовлетворенно кивнула с видом знатока:
— Заживает быстрее, чем я надеялась. У вас крепкий организм.
Обрабатывая рану и накладывая новую повязку, она с любопытством спросила:
— А зачем вы и ваши друзья явились в Фортресс, Рэнди?
— Мы понятия не имели ни о каком Фортрессе… Мы искали лабораторию, производящую лекарства от тропических болезней.
Он намеренно употребил максимально обтекаемую формулировку.
— Лаборатории тут есть, — беспечно откликнулась девушка. — На тридцать пятом уровне. Вообще-то мне не положено там бывать, но я делаю много такого, что не положено. Ох, что они там творят с бедными индейцами, Рэнди!
— В лабораториях экспериментируют на людях? Вероника посмотрела на него, как на маленького ребенка:
— Разумеется, нет! Не на людях — на индейцах. Это же вроде обезьян, правда? Во всяком случае, так проповедует служба Йоста. Но все равно их жалко.
— М-да, еще бы… Расскажите мне подробнее о лабораториях, Вероника.
Серые глаза девушки потемнели.
— Вам?
— Но я ведь не шпион. Я помогал другу в поисках средства от болезни, убивающей его сына…
— Ну, не знаю… Как бы вы чего не учинили.
— Вероника, милая! Да что же я могу учинить — раненый, взаперти, с этим вооруженным идиотом за дверью!
Так как девушка по-прежнему колебалась, Рэнди предпочел сменить тему: к разговору о лабораториях он успеет вернуться, когда подготовит почву.
— Ладно. Поговорим о вас, согласны? Чем вы еще занимаетесь, кроме как учитесь медицине и кулинарному искусству? По-моему, этого мало для молодой девушки, пусть и из подземелья.
— Далось вам это подземелье! — обиженно воскликнула Вероника. — Я еще занимаюсь спортом, плаваю… Читаю…
— И все?
— Вы о чем?
— О любви, например.
— Любовь? — Вероника произнесла это слово таким же ровным тоном, каким раньше произносила «лаборатория» или «индейцы». — Да, мне известно о любви из фильмов и книг. На редкость пустое времяпровождение. Мне кажется, что любовь придумывают досужие люди. Если ваши дни заполнены делами, вы не станете отвлекаться на любовь или там игру в карты.
— Ну уж нет, — горячо возразил Рэнди. — У вас типично подземная психология.
— Рэнди, если вы будете потешаться надо мной, я сейчас уйду!
— Не уходите, пожалуйста, простите меня!
— Прощаю, — смягчилась Вероника, — до следующей шуточки по поводу подземелья.
— Просто в нашем мире любовь — совсем не то, о чем пишется в книгах, прошедших через высохшие от хронической бдительности лапы вашего Йоста. Люди влюбляются, радуются и страдают, добиваются счастья… Совершают глупые поступки..
— Вот видите.
— Но это — прекрасная глупость.
— Как может глупость быть прекрасной? Рэнди вздохнул:
— Может, потому, что прелесть жизни заключается в движении наперекор рациональным рамкам.
Вероника нахмурила брови, стараясь осознать непривычную концепцию, потом отрицательно тряхнула головой:
— Чушь все это. Рационально — значит целесообразно. Вы сами утверждаете, что любовь глупа. То ли дело противоположность любви — война. Разумно и ясно.
— Так ли ясно? — прищурился Рэнди. — А зачем воевать, Вероника?
— Чтобы покорить мир! Чтобы уничтожить всех врагов…
— Хорошо, а дальше?
— Дальше? Ну, я не знаю… Наверное, еще кого-нибудь уничтожить…
Рэнди расхохотался, а Вероника надула губы:
— Да ну вас! Вы меня совсем запутали.
— Наоборот, пытаюсь распутать… Так что вы будете делать, когда расправитесь со всеми врагами? Истреблять друг друга?
— Зачем?
— Как это зачем? Потому что война — целесообразный процесс и естественное состояние разумного существа.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123