Илья Владимирович вышел в прихожую, глянул в глазок, открыл.
- Привет, Илья Муромец! - загремел на всю квартиру веселый голос. Если ты скажешь, что я помешал, спущу с лестницы.
- Да нет, Миша, - улыбнулся Левандовский, пожимая гостю руку. Сегодня я сачкую.
- О`кей, посачкуем вместе, - Костров сразу направился в кухню. - Ага, тут и чаек... Наливай!
Старый приятель Ильи Левандовского Михаил Игнатьевич Костров - бывший боксер, бывший инженер, бывший кооператор и ещё многажды "бывший" занимался весьма своеобразным бизнесом. Как только у российских граждан появилась возможность свободно разъезжать по всему свету, Костров зачастил в Египет, признанную археологическую мекку. Там он скупал поддельные (высокого качества), реже подлинные древности, вывозил их в Москву, изобретательно обманывая таможенников, и перепродавал - как правило, знакомым коллекционерам.
Из последней поездки Михаил Игнатьевич привез меньше, чем обычно. Мало что попадалось - ведь на откровенных грубых подделках, коими переполнены лавчонки Каира, бизнеса не получится. Но одно приобретение взволновало его - купленный вместе с другими предметами бронзовый стилет со змеей на рукоятке. Лезвие стилета украшали изумительные миниатюрные изображения дворцовых залов, фараона на троне, богинь-охранительниц. Не обладавший систематической научной подготовкой Костров интуитивно чувствовал: перед ним действительно стоящая вещь, на которой можно неплохо заработать.
Благополучно вернувшись в Москву, Костров поспешил к Левандовскому. Илья Владимирович порой консультировал приятеля, принимая его за бескорыстного коллекционера. Научная значимость привозимых Костровым вещей была невысока, поэтому Левандовский был убежден, что их перемещение в Россию, в частные руки, не противоречит законодательству обеих стран. К тому же Костров уверял, что имеет разрешение на вывоз каждого предмета и добросовестно декларирует все на таможне.
Михаилу Игнатьевичу позарез требовалось установить реальную стоимость стилета, дабы не продешевить. Любой из его знакомых коллекционеров без колебаний пошел бы на обман... И только Левандовскому, ученому до мозга костей, бесконечно далекому от коммерции, Костров мог довериться.
- Есть у меня тут одна вещица, Илья, - проговорил Костров, прихлебывая обжигающий чай. - Купил на каирском базаре, да не знаю, не переплатил ли... Взгляни!
Костров достал из внутреннего кармана стилет, завернутый в хрустящую полупрозрачную бумагу, и протянул Левандовскому. Тот осторожно развернул упаковку и ахнул.
- Боже, что за чудо! Сколько ты заплатил?
- Сорок фунтов и ещё сорок пошлины на таможне.
- Тебе невероятно повезло.
- Не фальшивка?
- Что ты... Это приблизительно эпоха... Где-то после Тутмоса Первого... Я датирую стилет примерно тысяча пятисотым годом до нашей эры...
Кострова не очень занимали исторические эпохи.
- Повезло, говоришь?.. Значит, он может стоить и дороже?
- По меньшей мере в несколько раз. Но ты ведь не собираешься его продавать?
- Я не сумасшедший.
- Удивительно, - проворчал Левандовский, разглядывая стилет со всех сторон, - как египетские власти прошляпили безусловно музейную вещь. У тебя не было проблем на границе?
- Никаких. Проштамповали, и привет.
- Тогда поделом им! Пусть не будут раззявами.
- Илья, - сказал Костров, наливая новую чашку чая, - мне хотелось бы узнать побольше об этом стилете.
- А что именно?
- Ну... Всё... Всякие научные подробности... Я ведь невежда, а мне так интересно приобщиться, - Костров перекидывал мостик к единственно важному для него вопросу. - Ну, и возможный денежный эквивалент, конечно... Надо же знать, что я храню в коллекции.
- Я не могу отделаться от ощущения, - задумчиво проговорил египтолог, - что где-то я уже видел похожий стилет.
- Если бы видел, запомнил бы, ты ведь специалист.
- Ты плохо представляешь, о чем говоришь... Тысячи музеев, миллионы экспонатов. А мы, ученые, подобны флюсу, как утверждал Козьма Прутков полнота наша односторонняя. Но если ты оставишь мне стилет на недельку, попытаюсь выяснить.
- Оставлю, - сказал Костров. - Но с условием - никому ни звука. Пронюхают мои друзья-коллекционеры - всё, пиши пропало, проходу не дадут.
- Договорились.
Костров посидел у Левандовского ещё с полчаса, но разговор не клеился. Михаил Игнатьевич думал о намеченных на сегодня визитах, переговорах с коллекционерами, а Левандовский размышлял о новом приобретении приятеля.
Когда дверь за гостем наконец закрылась, Левандовский поспешил к книжным полкам - об отдыхе он уже не вспоминал. Один за другим египтолог листал роскошно иллюстрированные тома. На исходе пятого часа он наткнулся на фотографию в книге, посвященной экспозиции Египетского археологического музея. "Бронзовый стилет, - гласила подпись, - ок. 1500 г. до н. э."
Левандовский положил стилет рядом с превосходным цветным снимком и вздрогнул. Не просто подобие, а полная идентичность... Египтолог торопливо перелистал страницы до раздела комментариев. Пропустив первые строки, прочел: "Стилет является уникальным произведением древнеегипетского искусства, выполненным в нетрадиционной технике... На сегодняшний день не найдено ни одного предмета, декорированного в аналогичной манере..." И так далее.
Ни одного предмета!
Ученый достал из ящика стола лупу и стал сравнивать фрагменты стилета и фотографии. Да, полная идентичность! Возможно ли это? Неужели перед ним ТОТ САМЫЙ стилет? Нет, конечно. Во-первых, если бы экспонат был украден из музея, об этом давно стало бы известно. А во-вторых, вор не продал бы его на базаре за сорок фунтов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119