Ч Давай обмоем это дело, слышь, Серега! Ч пьяно обратил
ся он к молодому, заросшему щетиной бомжу, который сидел за столом, подпер
ев голову обеими руками и что-то тихо выл себе под нос Ч не то от какого-то
ведомого только ему удовольствия, не то от белой горячки…
За окном в знойном удушливом мареве плавилось асфальтовыми миражами жа
ркое лето две тысячи пятого года.
***
Ганимед. Российский сектор освоения. Настоя
щее…
Ч … Зовут Лада, Ч хмуро отозвалась она
на пристальный взгляд Наумова. Окурок, прочертив огненную дугу, шлепнул
ся о мостовую, взметнув фонтанчик тускло-красных искр.
Ч Ты с “Альфы”? Это ты угнала спасательную капсулу? Ч спросил полковник.

Ч Да, Ч в ее лаконичном ответе прозвучала внезапная обреченность.
Ч Почему ты не в криогенной камере? Ч поинтересовался Наумов, опуская р
аму окна.
Ч Мне там нечего делать, Ч спокойно отозвалась она.
Ее ледяной тон задел полковника, но он сдержался, подавив в себе желание о
дернуть ее.
Ч Послушай… Ч ровным, может быть, чуть-чуть подрагивающим голосом прои
знес он. Ч Это ведь ненормально, согласись, Ч тут не Земля, а глубокий кос
мос. Колония, понимаешь? Ты не на трамвае катаешься, чтобы вот так запросто
спрыгнуть с подножки и идти по своим делам… Я уже не говорю о правомочнос
ти твоих действий против вооруженных сил США…
Она выслушала его слова, сжав губы в ровную жесткую линию. Отсветы пламен
и от горящего вертолета плясали по правильным, безукоризненным чертам е
е лица, делая матовую кожу еще более бархатистой и привлекательной.
Наумов невольно отметил то нечеловеческое спокойствие, с которым держа
лась эта странная женщина. Казалось, что она полностью отдает себе отчет
во всем, вплоть до мельчайших деталей…
Ч Скажите, полковник, а вот это, Ч ее взгляд красноречиво метнулся к окну
, где еще клубилась пыль от рухнувшего дома и продолжал полыхать остов ве
ртолета, Ч это нормально?
Ч Ты о чем? Ч прищурившись, уточнил он.
Ч О пустых зданиях, военных вертолетах, бездумной стрельбе по теням, Ч п
еречислила она, глядя в окно. Ч Или что, хотели как лучше, а получилось как
всегда? Ч вдруг резко уточнила она, обернувшись к Наумову. Ч Мало наигра
лись в войну на Земле? Ведь это же была МЕЧТА, понимаешь? Ч с внезапной гор
ечью произнесла Лада, сжав в пальцах пластиковый приклад крупнокалибер
ной снайперской винтовки явно российского производства. Ч Мечта… Ч сп
устя секунду едва слышно повторила она, словно впервые задумавшись над т
айным смыслом этого слова…
***
Прошлое…
Первые пять лет жизни совершенно не сохранил
ись в сознании девочки.
Она развивалась намного медленнее, чем обычный, окруженный заботой и вни
манием родителей ребенок, и ее память поэтому не задержала в себе ничего,
кроме, может быть, нескольких смутных, размазанных теней-образов.
Первое яркое, запомнившееся на всю оставшуюся жизнь впечатление оказал
ось связано с седой косматой женщиной, чья заскорузлая рука цепко держал
а ее за плечо, в то время, как огрубевший от пьянства голос бормотал где-то
над головой с монотонностью, которая доводила сжавшуюся в комок девочку
до сонного отупения:
Ч Подайте, люди добрые, Христа ради… Ч невнятно твердил над головой это
т самый голос… Ч Мы беженцы… Дочка голодная… Христа ради…
Только много позже, спустя годы, Лада, анализируя свои полуосознанные де
тские воспоминания, поняла, что голос этот принадлежал ее матери. Тогда ж
е он воспринимался лишь краем ее сознания. Главным для девочки были лица
Ч тысячи лиц, что текли мимо в узкой горловине подземного перехода метр
о.
Ей было скучно, неуютно и тяжело стоять, удерживая на своем хрупком детск
ом плече вес навалившейся сзади женщины, которая, протягивая руку за под
аянием, другой опиралась на девочку, оставляя под одеждой болезненные от
печатки своих скрюченных пальцев…
Лада смотрела на плывущие мимо лица, и тогда она еще не могла понять их реа
кции на хриплый, совсем не женский голос матери, протянутую руку с грязны
ми, дрожащими от хронического алкоголизма пальцами. Разум девочки оказа
лся в ту пору слишком слаб и неопытен. Казалось, работала только память, вп
итывая, вбирая в себя эти лица…
А людей было много. Нескончаемый их поток то увеличивался, разливаясь от
стены до стены, то ненадолго уменьшался…
Одни просто шли мимо, никак не реагируя на голос, другие вдруг ни с того ни
с сего ускоряли шаг, спеша миновать это место, при этом их лица напрягалис
ь, на них появлялось какое-то ненатуральное, кукольное выражение, третьи
же, наоборот, поворачивали головы, обжигая две сгорбленные у стены тонне
ля фигуры откровенно враждебными взглядами…
Для Лады эта мимика текущей мимо толпы была своего рода игрой, развлечен
ием, постоянно меняющимся фоном, как в калейдоскопе, которого она, увы, ник
огда не держала в руках, Ч узор лиц ежесекундно обновлялся, но было в нем
нечто запрограммированное, повторяющееся…
Выделялись среди спешащих мимо людей две относительно малочисленные г
руппы, которые обращали внимание на уродливую девочку и ее мать. Одни не д
оставляли им неприятностей, наоборот, эти люди вдруг останавливались, ры
лись в карманах и бросали в протянутую ладонь звенящие монетки, стараясь
не коснуться ее пальцами. Иногда они что-то говорили при этом, но такое сл
учалось редко…
Другой сорт прохожих вызывал у Лады неосознанную неприязнь. Они не остан
авливались, но замедляли шаг, разглядывая девочку с непонятным ей, жадны
м, патологическим любопытством.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16