.– На кого ты работаешь, Вилли?Он улыбнулся – доверительной, понимающей улыбкой, будто он знал что-то, что мне тоже полагалось бы знать.– А какое тебе дело? Деньги будут хорошие. Мы хотим, чтобы этими убийствами занялся кто – то, знающий ночную жизнь.– Я видела тела, Вилли. И сказала полиции свое мнение.– И какое оно было?Он наклонился вперед, положив ладони на мой стол. Ногти у него были бледные, почти белые – бескровные.– Я написала для полиции полный рапорт.– Так чего бы тебе мне его не рассказать?– Я не имею права обсуждать с тобой материалы полиции.– Я им сказал, что ты на это не пойдешь.– На что? Ты же мне ничего еще не сказал.– Мы хотим, чтобы ты расследовала гибель вампиров и нашла, кто или что это делает. И заплатим тебе тройной гонорар против твоего обычного.Я покачала головой. Теперь понятно, почему Берт, этот жадный паразит, устроил эту встречу. Он знает, как я отношусь к вампирам, но по контракту я обязана встречаться с любым клиентом, который дал Берту задаток. Мой босс за деньги готов на все. Проблема в том, что он считал, будто и я тоже. Ладно, скоро мы с ним поговорим.Я встала.– Этим занимается полиция. Я и без того помогаю им всем, чем могу. Сэкономьте ваши денежки.Он сидел и смотрел на меня – очень спокойно. Это не была безжизненная неподвижность давно умершего, но все-таки тень ее.Страх побежал у меня по спине, стиснул горло. Я подавила желание вытащить крест из-под рубашки и выгнать Вилли из кабинета. Вышвыривать клиента вон с помощью освященного предмета – более чем непрофессионально. И потому я просто стояла, ожидая его движения. – Почему ты не хочешь нам помочь?– Вилли, у меня клиент. Прости, что не смогла быть полезной.– Не захотела.– Считай, как хочешь.– Я вышла из-за стола, намереваясь проводить его к двери.Он двинулся с текучей быстротой, которой у Вилли не было никогда, но я это увидела и оказалась на шаг от его вытянутой руки.– Эти фокусы показывай девицам, Вилли.– Ты видела мое движение?– Видела. И слышала. Вилли, ты очень недавно умер. Вампир ты или нет, а тебе учиться еще и учиться.Он нахмурился, так и не опустив до конца про тянутую руку.– Может, и так, только ни один человек не успел бы так отступить.Он шагнул ко мне, едва не задевая своей курткой. На таком близком расстоянии мы с ним были почти одного роста – низкого, и его глаза были точно на уровне моих. Я изо всех сил смотрела в его плечо.Мне приходилось держаться изо всех сил, чтобы не отступить. Но, черт возьми, нежить он или нет, а это всего лишь Вилли Мак-Кой, и такого удовольствия я ему не доставлю.– Ты не человек, – сказал он. – Не больше, чем я.Я двинулась к двери. Я отступила не от него – я пошла открывать дверь. И пыталась убедить текущий по спине холодный пот, что это совсем другое дело. Ни его, ни сосущую тяжесть под ложечкой обмануть не удалось.– Мне действительно пора идти. Спасибо вам, что обратились в “Аниматор Инкорпорейтед”. Я выдала ему лучшую свою профессиональную улыбку, бессмысленную, как электрическая лампочка, и такую же сияющую.В дверях он остановился.– Так ты не будешь на нас работать? Мне надо что-то сказать, когда я отсюда вернусь.Не знаю точно, но, кажется, в его голосе слышалось что-то вроде страха. Влетит ему за неудачу? Это было глупо, я знаю, но во мне шевельнулось сочувствие. Да, он был нежитью, но вот он стоял тут и глядел на меня, и это был тот же Вили, с цветастыми куртками и беспокойными ручками.– Ты им скажи, кто бы они ни были, что я не работаю на вампиров.– Железное правило? – Снова это прозвучало вопросом.– Железобетонное.Что-то мелькнуло в его лице, проглянул на миг прежний Вилли. Это была почти что жалость.– Жаль, что ты это сказала, Анита. Они не любят, когда им говорят “нет”.– Кажется, ты засиделся в гостях, Вилли. Я не люблю, когда мне угрожают.– Это не угроза, Анита. Это правда.Он поправил галстук, любовно погладив новую золотую булавку, расправил плечи и вышел.Я закрыла за ним дверь и прислонилась к ней. Колени подкашивались. Но времени сидеть и трястись не было. Миссис Грандик наверняка уже на кладбище. Там она стоит с черной сумочкой и взрослыми сыновьями, ожидая, пока я подниму ее мужа из мертвых. Дело было в загадке двух разных завещаний. Тут либо годы судебных издержек и споров, либо поднять Альберта Грандика из мертвых и опросить.Все, что нужно, было у меня в машине, даже цыплята. Вытащив из-за пазухи крест, я выставила его на кофту на всеобщее обозрение. Было у меня несколько пистолетов, и обращаться с ними я тоже умела. В столе у меня лежал девятимиллиметровый браунинг. Весил он фунта два с полной обоймой пуль в серебряной оболочке. Серебро вампира не убивает, но обескураживает. Раны от серебра у них заживают медленно, почти как у людей. Вытерев потные ладони о юбку, я вышла.Крейг, наш ночной секретарь, яростно что-то стучал на клавиатуре компьютера. Глаза его полезли на лоб, когда я прошла по толстому ковру. Может быть, из-за болтающегося на длинной цепи креста у меня на шее или из-за выставленного на всеобщее обозрение револьвера. Но он ни о том, ни о другом слова не сказал. Соображает. Поверх всего этого я натянула свой любимый вельветовый жакет. Пистолет из-под него все же выпирал, но не слишком. Вряд ли Грандики и их адвокаты это заметят. 2 По дороге домой меня застукал восход. Терпеть их не могу. Восход – это значит, я выбилась из графика и работала всю ночь напролет.В Сент-Луисе деревьев вдоль хайвеев больше, чем в любом городе, где мне приходилось ездить. Я почти признаю, что в первых лучах рассвета деревья выглядят красиво. Почти. Моя квартира при утреннем солнце выглядит удручающе белой и жизнерадостной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14