Не долго думая, Сорбин предложил систему ЕН-7031 – он точно знал, что возле этой звезды несколько лет назад беспилотным зондом обнаружена пригодная для жизни планета. Репнин не возражал – он вообще плохо разбирался в астрогации, а потому был готов лететь куда угодно.Планета оказалась на месте и немедленно получила имя в честь пассажира – Саула. Дальнейшие события хорошо известны благодаря множеству видеофильмов и сериалов: самодеятельная экспедиция открыла гуманоидную цивилизацию, достигшую того уровня развитого феодализма, когда начинается объединение мелких княжеств под властью абсолютистских монархий. Трое землян даже попытались сгоряча наладить контакт с аборигенами, но быстро взялись за голову и, вернувшись домой, покаялись в содеянном.Впоследствие Саула стала объектом пристального внимания исследователей из КОМКОНа-1 и Института экспериментальной истории. Антон Сорбин даже решил вернуться на Саулу, ради чего сменил профессию, став прогрессором. Совсем недавно, в 77-м году он наломал дров. Не выдержав мерзостей средневекового быта, прогрессор сломался и зарубил холодным оружием массу народу в городе Арканар.Менее известны широкой публике два очень важных обстоятельства. Во-первых, экспедиция Сорбина-Дольченко-Репнина обнаружила на Сауле промежуточную Нуль-Т-станцию, которая была построена в незапамятные времена неизвестной ВСЦ – вероятнее всего, Странниками. Во-вторых, Саул Репнин оказался пришельцем из ХХ столетия.Оба феномена – подпространственные тоннели ВСЦ и факт путешествия во времени – старательно замалчиваются. Более того, независимые исследователи, эти «вольные охотники» Большой Науки, не один и даже не десять раз предлагали очень перспективные программы изучения феноменов. Однако, некие очень могущественные силы старательно и непреклонно ставят барьеры на пути ученых. Прошло почти двадцать лет, однако Нуль-Т на Сауле и Надежде, равно как хрономоция Репнина остаются неисследованными.Бромберг оказался прекрасным лектором и очень умело сопровождал тексты виртуозно подобранными кадрами хроники и анимационными вставками. К своему позору Максим убедился, что даже он, при всех допусках и других привилегиях, открывавших легкий путь к источникам информации – даже он не знал всех обстоятельств этих событий.Победоносно разглядывая гостя, Бромберг поводил пальцем по сенсорам пульта, выключая проекторы, после чего задиристо осведомился:– Надеюсь, теперь вы не осмелитесь отрицать наличия темных сил, наглухо закрывших целые направления научных исследований?– Трудно отрицать очевидное, – пробормотал Максим, все еще пребывавший под сильнейшим впечатлением от услышанного и увиденного. – Только, на мой взгляд, тут имел место не запрет, а саботаж… И, еще раз повторяю, наша Комиссия к этому делу отношения не имеет.Он мысленно добавил: «Скорее всего, не имеет отношения – иначе бы я знал». Конечно, учитывая принятую в Конторе иерархию степеней секретности, начальника отдела ЧР могли просто-напросто не поставить в известность. Хотя навряд ли. Даже в лучшие времена Галбез и КОМКОН-2 не имели полномочий запрещать какие-либо исследования. Контора лишь информировала Мировой Совет, что считает данную работу опасной, и, если верховный орган признавал аргументацию убедительной, принималось соответствующее решение на самом высоком уровне, а спецслужбы получали задание контролировать строгость исполнения запрета… Следовательно, если Мировой Совет запретил изучать многомерные транспортные линии Странников, то должен существовать указ, зарегистрированный в архивах Галбезопасности. Если же запрета не было, а исследования кем-то тормозятся, значит – кто-то саботирует работу, и нетрудно догадаться, кто именно этим занимается…Не посвященный в его рассуждения Бромберг был заметно смущен последней фразой собеседника и раздраженно спросил:– Кто же, если не ведомство Сикорски?– Вот это мы попытаемся выяснить! – Максим решительно встал. – Поехали ко мне. Только наденьте что-нибудь теплое. В Свердловске сейчас морозно.Оказавшись у себя в кабинете, он первым делом затребовал информацию по Надежде и Сауле. Никаких следов указа о засекречивании, разумеется, найти не удалось, так что оставалась лишь одна версия, достойная отработки.Попросив Бромберга выйти из поля зрения передатчика, Максим вызвал на телеконференцию Тирекса с Экселенцем. Услышав подробности, старики были потрясены ничуть не меньше, чем он сам полчаса назад, и в один голос подтвердили, что управления "Т" и "К" никогда не занимались Нуль-Т-агрегатами на этих планетах.– Андрей в те годы руководил операциями против негуманоидов, а я, если помнишь, работал на Саракше, – сказал Экселенц. – Мы с тобой вернулись на Землю в конце шестьдесят пятого – так?… Ага, припоминаю… Когда Экзорсист сдавал мне управление, он упоминал дело «Крематорий». Кажется, они занимались историей Саула Репнина, причем дело было закрыто… А реликты Странников – это компетенция «первой комиссии».Тирекс перебил его:– Мы уже поняли, кто пытается замести следы к базам Внешней Угрозы. Вероятно, он или она имеет влияние на верхушку «первой комиссии».– Это мы и раньше знали, – сказал Экселенц. – Другое дело – кто наводил гээспэшников на эти миры.– Наводил? – задумчиво переспросил Максим. – Да, пожалуй. Мы снова получаем третью силу. Я проверю.– Проверяй, – разрешил Тирекс. – Тут подойдет методика «грибной охоты». Если понадобится помощь, я подключу Тахорга.– Сам справлюсь, – дернулся Максим. – До связи.Он дал отбой, и в ту же секунду изнывающий от любопытства Бромберг засыпал его вопросами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86