Ч Ты открывал его, мой друг Жак?
Француз поднял голову, оторвавшись от созерцания своего сокровища, и с и
скренним удивлением ответил: - Конечно нет! Никто в нашем артист..., аристок
ратическом роду не мог открыть его, не мог и. не смел прикоснуться к тайне!
Но я Ч избранный, я Ч тот, на ком начнется разгадка! Вчера мне удалось чут
ь-чуть приподнять крышку. Впервые за столько лет в ларце что-то изменилос
ь, смотри, отец и, отец моего отца сколько ни пытались, не могли понять, как э
то сделать, а я понял! Ч Он повернулся к столу и погладил поверхность древ
него артефакта. Ч На мне и только на мне закончится полоса неизвестност
и. Я открою его и познаю Тайну. И напишу об этом книгу. Ты веришь мне?
Ч Безусловно. Ч Стоящий за его спиной человек вынул из бокового карман
а пиджака выкидной нож и выщелкнул из рукояти двенадцатисантиметровое
обоюдоострое лезвие. Ч Теперь я вижу, что ты не врал, мой добрый друг Жак! Т
ы действительно великий человек! Ч Он немного отвел руку назад. Ч Ты не о
шибаешься, мой друг, Ч именно на тебе закончится ваша семейная тайна! Ч Н
езнакомец сделал полшага вперед, став точно за спиной обладателя загадо
чной реликвии. Ч Я помогу тебе в этом, мой славный новый друг!
Ч Что? Ч не оглядываясь, переспросил Жак. Похоже, созерцание древнего ра
ритета напрочь отключало все иные органы его чувств. Ч Я не слы...
Сказать больше он не успел Ч рука стоящего сзади человека профессионал
ьно зажала его рот и нос и рывком выгнула тело назад. И, прежде чем окончат
ельно протрезвевший от неожиданности и страха француз успел что-либо по
нять, вторая рука, описав короткую дугу, аккуратно и точно вогнала холодн
о блеснувшее лезвие в его грудь между четвертым и пятым ребрами слева. Не
счастный хозяин квартиры, ставшей в одночасье и его могилой, охнул, тело е
го напряглось и, конвульсивно дернувшись несколько раз, обмякло. Убийца
мягко опустил труп на пол, одним движением выдернул нож и, брезгливо помо
рщившись, вытер потемневшее лезвие о полу рубашки убитого. Затем он пере
ступил через тело, аккуратно завернул ларец в ткань и пошел к двери.
Выходя, он погасил свет и, прежде чем захлопнуть за собой хлипкую дверь, са
ркастически сообщил в темноту комнаты:
Ч Я весьма признателен тебе, мой дорогой французик, за столь щедрый пода
рок. Теперь я точно знаю, что ты не ошибся, Ч полоса неизвестности закончи
лась именно на тебе. Так что Ч счастливо оставаться!
Закрыв дверь, незнакомец спустился по лестнице и, выйдя на улицу, подал зн
ак поджидавшим его товарищам.
Четыре фигуры неслышно растаяли в ночной темноте, свернув за угол, где их
поджидала автомашина. Фыркнув, словно застоявшийся конь, автомобиль пок
атил по темным улицам спящего города в сторону аэропорта, откуда спустя
час поднялся, взяв курс на Берлин, трехмоторный грузопассажирский Ю-52 с кр
асной надписью на серебристом дюралевом борту: «Авиалинии Германии. Дип
ломатический транспорт. Берлин»...
А посреди грязной каморки в бедном районе Парижа осталось лежать остыва
ющее тело молодого француза, ставшего одной из разменных пешек в начатой
много тысяч лет назад партии, об исходе которой пока не знала ни одна жива
я душа в мире... Его звали Жак Мари Ревье...

Часть первая

ГОРОД

1

Россия, Москва, Ходынское шоссе, «Аквариум».
Наши дни.

Лежащая на столе серая, изрядно потертая по углам папка за номером
О-15875-Н ничем не отличалась от сотен и тысяч себе подобных, хранящихся на ст
еллажах или в герметичных боксах спецхранилища Главного разведыватель
ного управления. Стандартный утилитарный цвет плотного картона обложк
и, красная полоса по диагонали, обилие всевозможных запрещений, самыми б
езобидными из которых были «абсолютно секретно» и «не выносить за преде
лы управления». Ничего особенного, если не считать того факта, что внутри
невзрачной папочки находилось дело всей жизни начальника отдела спецо
пераций Героя Советского Союза генерала Юрия Сергеевича Музыкального,
все сорок лет его безупречной службы.
Собирать содержимое этой таинственной папки он начал более тридцати пя
ти лет назад, после того как, будучи молоденьким старлеем, наткнулся в арх
иве на никем не замеченный среди тысяч подобных рапорт некоего давным-да
вно канувшего в лету унтер-офицера 21-й бронетанковой дивизии германског
о Африканского экспедиционного корпуса, датированный апрелем 1942 года. И х
отя среди захваченных в конце Второй мировой войны и тайно доставленных
в Москву документов таких рапортов, докладных, спецдонесений были многи
е тысячи, именно этому пожелтевшему листку было суждено стать одним из з
веньев в цепочке, образующей канву нашей правдивой истории...
Постепенно к первому листку, надежно укрытому от всего мира серой картон
ной обложкой, прибавились многие другие, часть из которых не имела вовсе
никакой информационной ценности, а другая часть, попади она в соответств
ующие руки, вполне могла бы изменить судьбу если и не всего мира, то уж быв
шего СССР наверняка. Были здесь и фотографии, как обычные, так и спутников
ые, и топографические карты, и малопонятные непосвященному схемы, и самы
е разнообразные рапорты, донесения и шифрограммы о выполнении той или ин
ой секретной операции за пределами почившего ныне Союза, и многое, много
е другое...
И хотя папка эта, повторюсь, напоминала бесчисленное множество других ан
алогичных папок, была у нее еще одна особенность, заключавшаяся в том, что
официально она не существовала вовсе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91