Но входа не было. Эгиль брел все медленнее, да и тяжелое хрипение Финнварда означало, что далеко он не уйдет. Ивар уже готов был предложить вернуться, когда Гизур заметил впереди вход. Переход, который вчера занял у них несколько часов, теперь обошелся в целый день. Добравшись до ворот, путники плюхнулись на землю и в удрученном молчании созерцали непривлекательный вид маячившего впереди четвертого круга. Туман залег у самой земли, непостижимо завиваясь спиралями, и воздух припахивал чем-то неприятным. В лучах заходящего солнца картина казалась еще менее отрадной.
— Заночуем здесь, — сказал Гизур. — По крайней мере, здесь сухо и не утонем в грязи по уши.
— Не помню, чтобы эти места были такие… гм, болотистые, — осмелился заметить Финнвард. — Впрочем, это только лишний раз доказывает, какая у меня слабая память. Верно? — Он вымученно засмеялся, и из глуби четвертого круга отозвался чей-то хриплый крик. Не только Финнвард ахнул от страха.
— Это всего-навсего лягушки, — проговорил Ивар, когда сердце перестало колотиться.
Никто не ответил. Все глаза были устремлены на тропинку, терявшуюся в сумерках. На этот раз трапеза не принесла обычного успокоения. Путники сгрудились у нещадно коптящего костерка, который разжег Гизур, причем не без труда, и скоро один за другим заснули, уткнувшись друг в друга. Гизур бодрствовал у огня, с головой уйдя в магические книги, и, когда Ивар предложил ему отдохнуть, резко отказался. Ивар дремал и, то и дело просыпаясь, видел, что Эйлифир и Скапти бодрствуют. Совсем стемнело, а Гизур все сидел, листая страницы, исписанные бесконечными рунами.
Настало утро, и отряд храбро углубился в туманные дебри четвертого круга. Не прошло и часа, как земля под ногами сменилась грязью, стремительно превращаясь в гнилую воду и липкий ял.
— Мы не вернемся назад, к центру! — прорычал Гизур, бредущий чуть в стороне от остальных, пробуя дорогу посохом и яростно поглядывая по сторонам. — Кто или что устраивает все эти шуточки — придется ему разочароваться. Да пусть болотная вода покроет нас с головой, пусть все здешние твари явятся сюда — мы будем идти вперед, назло этим злосчастным чарам!
Финнвард брел, испуская горестные стоны. Он держался за край плаща Эгиля и большую часть пути проделал, зажмурив глаза. Открыл он их, испугавшись, лишь тогда, когда отряд наткнулся на груду поваленных деревьев, преградивших тропу, — их искривленные корни тянулись к путникам, словно стремясь оплести и удержать. На сей раз никто уже не брал на себя труд заметить, что ничего подобного здесь прежде не было.
На их счастье, болото не становилось глубже. Они шлепали по грязи до полудня, но никто так и не проголодался. Вскоре после полудня Флоси обнаружил разрыв в скальной стене и приветствовал это зрелище радостным воплем.
Гизур остановился, хмуро разглядывая проход:
— Это не может быть вход. Чем мы ближе к началу, тем шире должны становиться круги. Шли мы, если помните, не так уж быстро. Ворота должны показаться только к закату… или даже к завтрашнему утру.
Альвы непонимающе глянули на него.
— Можно, конечно, пройти мимо, — сказал Скапти. — И тогда придется нам совершить целый полукруг, пока мы не найдем другие ворота на нужной стороне. Если же мы сейчас войдем, быть может, следующий вход вернет нас назад опять в глубь Лабиринта. Должно быть, то, что мы пошли назад, слишком многое изменило, Гизур. Мне это все совсем не нравится.
— Если не сказать худшего! — Эгиль выдернул из болота ногу со звучным «чвяк!». — По мне, так давайте рискнем. Мне обрыдла эта болотная муть. Еще немного — и у меня на ногах отрастут перепонки.
Гизур поглядел на Ивара и Эйлифира:
— Ну, что вы скажете? Идем мы туда или нет? Эйлифир тотчас кивнул:
— Как бы здесь, в болоте, дела не пошли совсем худо. Болота, как тебе известно, — излюбленное пристанище чародеев, в особенности Лоримера. Я бы не удивился, если б это оказалась та самая трясина, где Регин отыскал Лоримера. — Он говорил шепотом, но услышали его все.
В следующем круге, на вид по крайней мере, было сухо. Путники подошли ко входу и устроили привал, чтобы отдохнуть и просушить у костерка промокшие сапоги. К тому времени настроение у всех было подавленное. Даже Флоси так упал духом, что не мог завязать ссоры. Гизур решил, что у них в запасе еще несколько часов пути, пока совсем не стемнеет, и путники, натянув полусырые сапоги, вошли в третий круг. Здесь было тихо и сумрачно, и ничто как будто не мешало их продвижению. Настороженные и бдительные, они шли через третий круг, пока солнце не исчезло за иззубренным скалистым краем Лабиринта. Поскольку день еще не кончился, у них оставалось время на путь в сумерках — до полной темноты. По счастью, дорога была ровная, и почти везде можно было сыскать подходящее местечко для стоянки. Альвы почти приободрились, и Флоси даже вернулся к своей обычной язвительности.
— Ого! — воскликнул Ивар, указывая вперед. — Глазам не верю… но я вижу ворота!
Все тотчас остановились и впились глазами в скальную стену впереди. Разрыв в ней, достаточно далекий, заволакивала синеватая дымка, но что это за разрыв, было совершенно ясно.
— Нет, — сказал сам себе Гизур, сделав несколько шагов вперед. — Это просто не может быть вход… или выход. Это, видимо, внешние ворота, но ведь вы все помните, что от них до второго круга мы шли целый день. А теперь мы одолели два круга за неполных четыре часа.
Скапти вцепился зубами в кончик бороды:
— Тогда что же делать? Вот он, вход, прямо перед нами. Нельзя миновать его, нельзя оставаться здесь, и никак нельзя возвращаться — тогда мы опять окажемся в центре Лабиринта.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116