Прервав связь с компом Дуга, я снова соединился с архивом полиции и, успешно воспользовавшись паролями Саркисяна, просеял данные. — Так я и думал, — пробормотал я. — Иначе и быть не могло. По их мнению — слишком пустячное дело, чтобы мариновать его в банке данных. Ну и банда!..
Я отключился от архива и откинул спинку кресла почти до горизонтального положения. С потолка на меня почти всегда сходило вдохновение, нужно было лишь достаточно долго подождать. Я решил проявить терпение и делал все, что мог, чтобы потолок заметил мою решимость, но на этот раз первым не выдержал я, почти физически ощущая вес собственных мыслей, через час у меня болела диафрагма и шейные мышцы, я почти чувствовал, как трещит распираемый изнутри мочевой пузырь, онемевшие челюстные мышцы долго сопротивлялись, прежде чем позволили мне открыть рот. И все это только затем, чтобы убедиться: все мои усилия дали столько же эффекта, сколько пятнадцать минут примитивных упражнений. Я проворчал несколько ругательств и потащился в туалет.
10
Как я и предполагал, полет до Спокейна занял немало времени, однако на этот раз я мог бы получить от авиакомпании медаль за образцовое поведение, спокойствие и полное удовлетворение оказанными услугами. Мы со стюардессой понимали друг друга с первого взгляда, и эти теплые, полные радушия взгляды являлись несомненным украшением салона. Я бы даже сказал, что они вызывали искреннее восхищение у других пассажиров, но — принимая во внимание возраст и красоту стюардесс — в этом не было ничего удивительного.
Спокейн тоже ничем особо меня не потряс — типичный приграничный город, явно провинциальный — скверные гостиницы, зато переполненные отдыхающими после пересечения границы канадцами, столь же скверные еда и обслуживание в барах. Вдоль шоссе тянулись ряды кормившихся за счет потока путешественников магазинов с товарами, которые могли бы заинтересовать лишь настроенных на покупки туристов, асфальт был покрыт коростами и вмятинами. Короче говоря, город, о котором кто-то сказал: «Я пожаловался городским властям на большую лужу перед въездом в гараж, и мне из мэрии прислали трех уток». Несомненным же украшением города являлись салоны проката автомобилей, предлагавшие машины в действительно хорошем состоянии и лучших марок, способных преодолеть суровые просторы Канады. Воспользовавшись услугами первого попавшегося, я взял «хай-мастер», неплохую американскую подделку под БМВ, заплатил за три дня и вместе с пребывающим в полудреме Буддой отправился на поиски пристанища. Именно тогда я и познакомился с особенностями городского сервиса. В итоге мы на этом даже выиграли — раздраженный отсутствием нормального жилья, я уехал к восточной границе города, где наткнулся на приличный во всех отношениях мотель с неплохим рестораном. Будда набил брюхо яичницей, двумя салатами, гренками, соком и кофе, мне же хватило кофе и теплых, в меру сладких рогаликов.
— Сейчас приму душ, и вперед, — сообщил я Будде, закуривая сигарету.
— О гос-споди… — Он зевнул во весь рот и с хрустом поскреб подбородок. — Мне, похоже, надо побриться… — Он тяжело вздохнул. — Что-то ты такой бодрый, что так и хочется тебя стукнуть… — Он снова зевнул.
— Ну так иди спать, а я через полчаса трогаюсь.
— А не лучше ли было бы и самому вздремнуть?
— Отличная идея, именно так я и сделаю, потому и выезжаю только через полчаса. — Я встал и забрал сигареты и зажигалку. — Как раз успею выспаться.
Двадцать три минуты спустя он постучал в мою дверь, когда я размышлял над тем, как лучше вооружиться. Я прикрыл крышку чемодана и крикнул: «Входи!»
Он вошел бодро, настолько бодро, что мне это показалось неестественным. В первый момент он меня лишь удивил, но первый момент прошел быстро, а следующий уже дал время для более глубокого анализа. Я достал из чемодана «биффакс» и вложил в кобуру под левой подмышкой.
— Если ты принимаешь какую-то дрянь, то я хотел бы знать, какую именно, и если я сочту, что мне это не нравится, то ты никогда больше — по крайней мере, пока мы вместе — делать этого не будешь, — сказал я, идя в ванную. Еще раз опрыскав лицо лосьоном, я вернулся. — О'кей?
— Это всего лишь «нексес», не сходи с ума, — удивленно сказал он. — Обычное тонизирующее средство, ничего особенного…
— Если «нексес» — сходить с ума не буду, — согласился я и махнул рукой в сторону двери. — Идем?
Похоже, несколько на меня обидевшись, он молча направился к двери, а я решил, что постараюсь быть более снисходительным младшим братом; я не цеплялся к нему, не высмеивал, не объяснял, почему считаю его поведение инфантильным. Меня лишь слегка удивляло, что он не ценит моего великодушия и молчит три, потом четыре минуты. Мир не ценит чужого благородства, и потому еще через две минуты я решил мягко скорректировать поведение Будды.
— Придурок, — начал я, одновременно объезжая какого-то велосипедиста, который начал обгонять группу товарищей, выехав на мостовую. — Это я не ему, — пояснил я Будде. — Наркотики — единственное или, может быть, одно из немногих, к чему я отношусь резко отрицательно. — Он дернул головой, а на лице его отразилось искреннее и глубокое возмущение. — Знаю, знаю! Ты уже явно выразил свое отношение к наркоте в первый же вечер, я об этом слегка забыл, а ты меня удивил внезапной сменой настроения. Потому у меня и возникли определенные подозрения. Извини. — Я примирительно хлопнул его по плечу. Немного подождав, я уже хотел остановить машину, чтобы еще раз сделать то же самое, но тут Будда засопел и скривил физиономию в трудноописуемой гримасе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119