– Это личное, – пробормотала я, – Личное!
– Не мог удержаться, – ответил он с грубоватой усмешкой. Увидев выражение моего лица, он поднял руки: – Замечание принято, прошу прощения, это было неприлично. Но мне хочется знать о тебе все. Просто надо понять, какой ты была до встречи со мной.
Брендан протянул руку и осторожно дотронулся до моих волос там, где была краска, словно стараясь стряхнуть ее. Я отстранилась.
– Ты не должен был…
Еще одна улыбка.
– Больше никогда не буду так делать, – заметил он игривым извиняющимся тоном. – Все в порядке, да?
Я сделала глубокий вдох. Нет. Я не считала, что все в порядке.
– Ты вела его, когда тебе было семнадцать, – сказал он. – Мне нравится думать о тебе в семнадцать.
Я посмотрела на Брендана. Казалось, он уже удаляется от меня. Он словно стоял на платформе, а я была в поезде, который уносился вперед, навсегда оставляя его позади. Я размышляли, как сообщить ему об этом по возможности понятнее и решительнее. Можно было сказать: «Не думаю, что так будет и дальше», – как будто отношения были машиной, которая прекратила функционировать, когда исчезла какая-то очень важная деталь.
Или: «Не думаю, что нам следует продолжать», – словно оба находимся на дороге, смотрим вперед и видим, что дорога разветвляется или заканчивается, упираясь в горы или заросли куманики.
Можно заявить: «Больше не желаю видеть тебя».
Только при этом, конечно, подразумевать не глагол «видеть», а трогать, обнимать, ощущать, желать.
А если вас спросят почему: «Почему все кончено? Что я сделал плохого?» – вы не ответите: «Ты действуешь мне на нервы. Твой смех неожиданно стал раздражать меня. Я представляю себе кого-нибудь другого».
Нет, конечно, вы скажете: «Ты ничего не сделал. Твоей вины здесь нет, это все я».
Все это мы давно выучили наизусть.
Почти перед тем, как осознала, что готова сделать, я произнесла:
– Не думаю, что мы можем продолжать все это.
В течение каких-то мгновений выражение его лица не менялось. Затем он шагнул вперед и положил руку мне на плечо.
– Миранда, – произнес он.
Мне жаль, Брендан… – Я собиралась добавить еще что-нибудь, но запнулась.
Его рука так и лежала у меня на плече.
– Возможно, ты просто переутомилась, – сказал он. – Почему бы тебе не принять ванну и не переодеться во что-нибудь чистое?
Я освободилась от его руки.
– Я имела в виду именно то, что сказала.
– А я так не думаю.
– Что?
– У тебя приближаются критические дни?
– Брендан…
– Ты ожидаешь их сейчас, да?
– Я не играю и игрушки.
– Миранда… – В его голосе прозвучали просительные нотки, будто я была испуганная лошадь, а он подходил ко мне с сахаром на вытянутой ладони. – Мы были слишком счастливы, чтобы ты могла покончить с этим именно так. Все эти замечательные дни и ночи…
– Восемь, – сказала я.
– Чего?
– Восемь раз мы встречались. Разве это много?
– Каждый раз был особенный.
Я не произнесла «не для меня», хотя это и была правда, В конце концов, неверно было бы сказать, что это на самом деле ничего не значит. Просто было то, что бывает обычно. Я пожала плечами. Не хотелось придавать этому какой-то особый смысл. Не хотелось ничего обсуждать. Лучше бы он ушел.
– Я договорился, что мы встретимся с приятелями и немного выпьем сегодня вечером. Я сказал им, что ты придешь.
– Что?
– Через полчаса.
Я пристально посмотрела на него. Он гнул свое:
– Просто немного выпьем.
– Ты действительно хочешь, чтобы мы пошли и сделали вид, что мы все еще вместе?
– Нужно, чтобы прошло хоть какое-то время, – сказал он.
Это звучало так нелепо (как если бы чиновник, проводящий бракосочетание, бойко давал советы паре, которая вместе уже в течение многих лет, имеет детей и общее имущество), что я не могла сдержаться. Я рассмеялась, затем заставила себя остановиться и почувствовала, что я веду себя жестоко. Ему удалось улыбнуться, но, в сущности, это была совсем не улыбка, скорее, гримаса, а выражение лица было злобным.
– Ты еще можешь смеяться, – наконец произнес он, – Ты можешь вытворить такое, а потом смеяться?
– Прости, – сказала я, мой голос еще дрожал. – Это нервный смех.
– Именно так ты вела себя со своей сестрой?
– Моей сестрой? – Казалось, воздух в комнате стал ледяным.
– Да. Кэрри. – Он мягко произнес имя, словно размышляя над ним. – Я прочитал об этом в твоем дневнике. Я знаю. Ну?..
Я подошла к двери и рывком распахнула ее. Небо по-прежнему было голубое, легкий ветер охладил мое пылающее лицо.
– Убирайся, – потребовала я.
– Миранда…
– Немедленно уходи!
Он ушел. Я тихо закрыла дверь, чтобы он не подумал, что я захлопнула ее за ним, потом неожиданно почувствовала тошноту. Я не посидела перед телевизором с едой, о чем так мечтала. Просто выпила стакан воды и легла в постель, но не спала.
Мои отношения с Бренданом были такими недолгими, что моя ближайшая подруга Лаура, которая была в отпуске, пока они продолжались, не имела о них никакого представления. Все было уже в прошлом, когда она вернулась и позвонила, чтобы рассказать мне, как чудесно они провели время вместе с Тони, ну и после этого я решила ничего не рассказывать ей о Брендане. Просто слушала, как она говорила об отдыхе, погоде и еде. Потом она спросила, видела ли я кого-нибудь, и я ответила, что нет. Она сказана, что это странно, поскольку она кое-что слышала, и я ответила, что ничего особенного, во всяком случае, все уже кончено. Она захихикала и сказала, что хочет услышать об этом все, а я сказала, что рассказывать нечего. Вообще ничего нет.
ГЛАВА 2
Прошло две недели с тех пор, как Брендан вышел из моих дверей. Было половина третьего пополудни, я стояла на стремянке и кистью, которую держала в вытянутой руке, старалась дотянуться до угла, когда зазвонил мой мобильник.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92