Ящик альпинистских кошек стоял рядом с ящиком длинных тонких гвоздей. В
другом ящике лежали разнообразные клипсы, скобы, винты. На небольшой пол
очке стояли стопы завернутых в целлофан бинтов, на полке побольше виднел
ась газовая плитка, несколько баллонов с газом, оловянные кружки, бутыли
с водой. В стороне стояли сильно поношенные альпинистские ботинки.
Ч А что здесь? Ч спросила я, пнув ногой мягкий нейлоновый мешок.
Ч Перчатки, носки, теплое белье и другие вещи.
Ч Ты не путешествуешь налегке.
Ч Стараюсь не перегружаться, Ч ответил он, оглядываясь по сторонам. Ч
Я таскаю эти шмотки не ради развлечения.
Ч Зачем мы приехали сюда?
Ч Начнем с этого. Ч Он вытащил довольно большой мешок. Ч Это порталедж.
Вроде палатки, которую можно укрепить на почти вертикальном склоне. Одна
жды я провел в нем четыре дня в страшную бурю.
Ч Звучит жутковато, Ч поежилась я.
Ч Удобная вещь.
Ч Для чего она тебе сейчас?
Ч Это не для меня. Для Стэнли.
Он порылся в картонной коробке, набитой тюбиками с мазью, достал пару и по
ложил в карман куртки. Снял один ледоруб и поставил его рядом с палаткой. З
атем, опустившись на корточки, принялся вытаскивать маленькие коробочк
и и ящички, внимательно вчитываясь в надписи на них. Казалось, он полность
ю ушел в работу.
Ч Пойду погуляю, Ч наконец сказала я. Адам даже не поднял головы.
На улице было достаточно тепло, и я сняла пальто. Я прошла в огород, где вид
нелись несколько сгнивших кочанов капусты, а по решетке, предназначенно
й для бобовых, вились сорняки. Кто-то оставил слегка приоткрытым поливно
й кран, и в центре огорода разлилась большая грязная лужа. Все это произво
дило довольно гнетущее впечатление. Я завернула кран, посмотрела вокруг
, не видно ли где отца Адама, и уверенно направилась к хлипкому строению, в
котором заметила фарфоровый чайник и воздушного змея. Мне хотелось поры
ться в коробках, прикоснуться к детским вещам Адама, найти фотографии ег
о и его матери.
В замке торчал большой ключ, который без труда удалось повернуть. Дверь о
ткрылась внутрь. Я тихо прикрыла ее за собой. Кто-то совсем недавно был зд
есь, так как толстый слой пыли лежал только на некоторых коробках и чемод
анах, остальные были чисто вытерты. В одном углу я увидела скелет птицы. Во
здух был густой, затхлый.
Я оказалась права: здесь складировались старые вещи семьи. Чайник был ча
стью чайного сервиза, в отдельных чашках еще виднелись тусклые коричнев
атые следы от чая, который когда-то в них наливали. Один ящик был почти дов
ерху набит высокими сапогами. Некоторые были небольшого размера. Они, до
лжно быть, принадлежали маленькому Адаму. На крышке самого большого черн
ого сундука красовались позолоченные инициалы «В.Т.». Как звали его мать?
Я не могла вспомнить, упоминал ли он когда-нибудь ее имя. Я осторожно откр
ыла чемодан. Я уверяла себя, что не делаю ничего предосудительного, прост
о осматриваю окрестности, но мне почему-то казалось, что Адам отнесется к
этому совсем по-другому. Чемодан был набит одеждой, от которой исходил за
пах нафталина. Я трогала темно-синее крапчатое платье, вязаную шаль, лило
вый кардиган с перламутровыми пуговицами. Элегантная, но практичная оде
жда. Я захлопнула крышку и открыла потрепанный белый чемодан. Он был поло
н детской одежды: вещи Адама. Свитера с вышитыми кораблями и воздушными ш
арами, полосатые штаны, шерстяные шапочки, комбинезон с капюшоном, мален
ькие брючки. Я чуть не прослезилась. Там лежала и пожелтевшая от времени к
рестильная рубашка. Стоявший у стены комод, у которого не хватало нескол
ьких ручек, а бок сильно поцарапан, был заполнен маленькими буклетами, ок
азавшимися при ближайшем рассмотрении школьными тетрадками, дневникам
и с отзывами Ч двух девушек и Адама из Итона. Открыла первый попавшийся в
руки за 1976 год. Тогда ему было двенадцать лет. В тот год умерла его мать. Мате
матика: «Если бы Адам приложил свои недюжинные способности к учебе, а не к
шалостям, Ч гласила четкая запись синими чернилами, Ч то дела у него шл
и бы прекрасно. А поскольку...» Я закрыла дневник. Это не просто засовывани
е носа в чужие дела; это больше походило на подглядывание в замочную сква
жину.
Я прошла в другой угол комнаты. Мне хотелось найти фотографии. Вместо это
го в шкатулке, перевязанной для надежности полоской материи, я обнаружил
а письма. Сначала я подумала, что это письма от матери Адама, не знаю почем
у. Может, потому, что я искала ее следы, а что-то в почерке говорило мне, что э
то письма от женщины. Но когда я стала перебирать первую пачку, то поняла,
что они от многих людей и написаны самыми разными почерками. Я взглянула
на верхнее, написанное синей шариковой ручкой, и едва не вскрикнула.
«Милый, милый Адам» Ч этими словами начиналось письмо. Оно было от Лили. О
статки совести заставили меня воздержаться от чтения. Я отложила пачку,
но тут же опять схватила ее. Я не вчитывалась в буквы, но волей-неволей вых
ватывала отдельные яркие фразы, которые, я знала это, не смогу забыть нико
гда. Я просто смотрела, от кого они. Я говорила себе, что это словно работа а
рхеолога, который раскапывает слои истории Адама, его уже известные эпох
и.
Сначала в пачке были письма Ч короткие, написанные впопыхах Ч от Лили. П
отом исполненные черными чернилами с красивыми завитушками письма на ф
ранцузском языке Ч от Франсуазы. Они обычно были длинными. В них не было с
трасти, как в письмах Лили, но многочисленные интимные подробности заста
вляли меня морщиться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99