Бат
ька ее часто бив… У глазах враз усе потемнело, вже не помню, што и як Ч но по
шев прямо на батьку…
«А-а-а! На радного отца руку подняв? Ну, держися…» Побежав батька у хату, а з
хаты выходить з ружьем… Целить прямо в меня… Стою. Увесь похолодев, зубы с
тиснув, сам Ч ни з места… «Ну, Ч думаю, Ч усе, Марк, отжил ты свой век». И ба
тька стрельнув… Осечка, брат… А ружье новое було, осечки не давало. Усе сто
яли белые, як мел…
«Ну, долго жить будешь, сукин сын. Моли бога, сынок…» Ч Вдарив об землю руж
ье и пошел у степ. Да-а. Вот и скажи, што бога нет. Новое ружье Ч и осечка! Не-е
, якая-то сила есь… Вон я вже и батьку своего пережив, хай земля ему будить п
ухум…
… Да-а, ну дальший Ч у революции служив. Побили усех пумещикув к… матери, т
а што там гаварить. Да-а, ну а потом, значить, бросили меня з групою наших хл
опцев на ето, як его… раскулачивание… Ну а в меня характер, сам знаешь, а ка
да выпью… Та што там гаварить Ч одним словум, молодой, гар-ря-чий… Аднаго
кулака так прижав Ч насилу ребяты оттащили от греха подальший… «Не, Мар
к, так круто нельзя, нада полегчий». Да он же хлеб прячить, а люди с голоду пу
хнуть… «Полегчий»… Да-а, ну, словум, ето дело не для меня…
А у ето самое время вокурат усе наши деревенские хлопцы в город подалися,
многие подалися. У город, у шахты, у рабочий класс. Ну и я з ими.
И вот у Кривом Рагу, на руднике, десять лет забойщикум быв. Там, братва, таки
е драки были… куда там… Деревенские хлопцы такого зроду не видали. Там ме
ня, наверна, и щас многие помнять. Да-а… А особенно етый брат, Ч показывал
папа на женщину, если в компании слушателей находилась такая. А если женщ
ин не было, то смотрел на маму. Ч Та што там гаварить… У те годы «етага брат
а» у меня було… сотни. Ну и любили ж они меня, э-э-э-эх!!! Ч и, тут же быстро огл
янувшись, нежно позвав: «Крошка!» (папа стал маму так ласково называть, ког
да вес ее приблизился к ста килограммам), и убедившись, что мама не слышала
ничего, с удовольствием продолжал и все вырастал и вырастал в глазах муж
чин-слушателей.
… Ч Да-а, ну, значить, дальший… да, забыв. У деревни, я, ще хлопцем, веселив де
вок на двухрядной гармони. А у Кривом Рагу дело пошло чуковней (шустрей). П
ерешов уже на трехрядный быян, та што там… Ни адна свадьба без меня не обхо
дилась. И меня усе любили с дорогою душою, ну и я к усем по ласке.
Да-а, так вот, значит, дальший. А дальший Ч у тридцать втором году Ч меня в
ысунули в интеллигенцию… Тада много способных хлопцев посылали на высш
ее образование. Меня в Харькивський муздраминститут. Он тада вокурат сто
яв на Бурсацким спуски. Выдержав я етый институт усего два года. Во где, бр
атва, испытав я исключительный голод и позор. Та што там, мамыньки родныи…
Ну, образование у меня што? Ч четыре класса поповський школы, ну, немнога
техникума у Кривом Рагу. А тут тибе и политэкономия, и «Капитал» Маркса… К
уда мне усе ета…
Иногда в компании своих коллег-баянистов, рассказывая о периоде жизни в
муздраминституте, папа мог вдруг процитировать наизусть «изречения», к
оторые он запомнил на лекциях. Их он произносил подчеркнуто «литературн
о», даже букву "г" говорил твердо, как москвичи: «Да, братва, жисть есть борьб
а. Маркс он тибе не дурак, такую, брат, багатую книжку наскородив… А жить ув
общистви и быть свободным от общиства никак нельзя, братва. Во какое дело
», Ч чем озадачивал всех своих дружков.
Ч Да-а, вволю тада нада мной посмеялися городские хлопцы. За што, правда, б
ывали неоднократно христосованы мною, пока усе не попритихли… Та я и сам
чую Ч ну куда мне за ими, отстаю. Да я ноты одни полгода вчив. А там и теория,
и гармония… Выйду до доски, лицом стану, путаюся Ч усе смеются; спиною ста
ну, усе штаны у латках Ч смеются. На мне усе трусится, еле здержуюсь… Стип
ендия Ч гроши, кишки трищать, одеть нема чего… Хоть «караул» кричи… Да-а…

… И тут вокурат устроився я ув одной школи детям на переменках играть. У ра
з Ч десять рублей! А?? Ага! Ч вижу, дело пошло чуковней. И тут смотрю Ч секр
етарь комсомольский организации… такая крепкая, цыцохи большие, глаза п
рия-ат-ныи… Ну я ей и гаварю: «Будь ласка, барышня, памагите мне детей орган
изувать». Так нежно ей гаварю, ну, словум, подлажу до ней… «Ну конечно, пожа
луйста, дядя Гриша», Ч так интеллигентно отвечаить. А меня тогда Гришую з
вали. А то, говорять, што ета у тибя за имя Ч Марк? Нерусское ета имя… Ну як ж
е не русское? Як же не русское, када я родився 23 апреля, на день святога Марк
а. Так меня Маркую и назвали… Да у меня усе братья: Иван, Мишка, Егор, батька
Гаврила Семенович, мать Федора Ивановна Ч усе русские, да уся деревня ру
сские… У нас других зроду не було…
… Да, так вот ета самая комсомольский секретарь гаварить мне: «Дядя Гриша,
с удовольствием помогу вам, только расскажите, научите, пожалуйста…».
… Вот я и навчив на свою голову. Вже тридцать лет вчу… Ета ж и была Лялюша. Ну
, Леля. Елена Александровна Симонова. Люсина мать.
Это была моя мама. Тогда она училась в девятом классе. Мама была 1917 года рож
дения. И папа хоть на год, но сокращал этот трагический для него возрастно
й разрыв…

ПРЕКРАСНОЕ ВРЕМЯ

Так получилось, что я родилась, и мама школу не закончила. Она стала работа
ть вместе с папой. Мама помогала папе-баянисту проводить массовки и утре
нники в школах, вечера и праздники на заводах и фабриках. Она стала успешн
о осваивать профессию массовика.
Потому можно сказать, что я родилась в «музыкальной» семье.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33