И потом
, если бы стражник был недвижим, им бы пришлось тащить его, Ц и тяжело, и оп
асно. Так, по крайней мере, он сам идет.
Он выглянул на улицу. Ветер начал потихоньку стихать, скоро рассвет. Нико
го не было видно.
Ц Иди, иди, Ц подтолкнул он стражника в спину.
Ц Куда? Ц спросил стражник.
Ничего не скажешь. Иней знал, что делает. Если стражник спрашивает тебя, ку
да идти, это уже не стражник. Он схватил его за руку и потащил к дому шестьд
есят семь, втолкнул в дверь.
Он испытывал чувство, похожее на ощущение нового аккумулятора в теле: ощ
ущение силы, готовности действовать, ощущение благополучия. Стражник бы
л частью системы, которую он ненавидел, ее опора. Конечно, от потери одной
такой опоры дом не рухнет, не перекосится, но ничего, у него был план…

6

Ц Коля, Ц сказал Марков, вставая с пола, Ц я беру все свои слова о Володьк
е обратно. Я больше не могу, понимаешь, не могу. Если кто-нибудь откроет две
рь, я кинусь в нее так же, как он. Куда угодно. Я схожу с ума от этой круглой ка
меры.
Ц Саша, милый, возьми себя в руки.
Ц Я не могу…
Ц Ты все можешь. Я даже склонен думать, что ты сейчас несколько кокетнича
ешь своим состоянием…
Ц Ты в своем…
Ц Я в своем. И ты в своем. Что, собственно, произошло? Ты же человек, черт воз
ьми, ты не животное, ты должен уметь думать, ты же космонавт, наконец. Ты сам
выбрал опасную профессию и сам готовился к ней. В чем трагедия? Мы живы и н
евредимы. Мы даже сыты. Наверное, жив и Владимир. Наверное, цела и «Сызрань
». Мы решили, что нас изучают. Это соответствует фактам. Это логично. Уничт
ожить изучаемый объект было бы нелогично.
Ц Да, но…
Ц Помолчи. Не думай, что я полон казенного командирского оптимизма. При э
кипаже в три человека, а на этот момент и в два, казенный оптимизм не прохо
дит. Хотя, впрочем, и при большей аудитории мало кого убеждает, на то он и ка
зенный. Я просто отказываюсь рассматривать то, что случилось с нами, как т
рагедию. Просто-напросто отказываюсь. Вот если бы «Сызрань» прошил како
й-нибудь обломочек, если бы наш корабль превратился в вечный космически
й склеп с тремя быстро замороженными мумиями на борту, это была бы трагед
ия. И то не слишком большая, не будем заблуждаться насчет своего места в ис
тории.
Но мы же живы, Сашка, живы и невредимы. Да, чувствовать себя инфузорией на ч
ьем-то предметном стеклышке неприятно. Но почему все должно быть приятн
о, откуда такое убеждение? Почему мы так уверены, что только мы имеем морал
ьное право совать инфузорий под микроскоп, а не наоборот?
Ц Господи, командир, я никогда не слышал от тебя такой пылкой тирады.
Ц Потому что я отвечаю не только тебе, друг Александр. Но и себе. А может, г
лавным образом себе.
Ц То-то ты так красноречив. Я такой речи явно не заслужил.
Ц Не буду спорить. Ты уже не стонешь, а пытаешься быть саркастичным. Это п
рогресс, Сашенька. Когда ты кинешься на меня с кулаками, я буду совсем спок
оен.
Ц Скоро, командир, потерпи.
Ц А если говорить серьезнее, Александр, живым тварям никогда не следует
забывать о мифе старого зоопарка.
Ц Это еще что такое?
Ц Как ты знаешь, в старинных зоопарках зверей держали в маленьких клетк
ах или Ц в лучшем случае Ц в небольших вольерах.
Ц Ну?
Ц И те посетители, которые сами хоть чуточку отличались от животных, хот
я, надо думать, таких было не слишком много, смотрели с состраданием, как к
акой-нибудь тигр вышагивал взад и вперед за толстыми металлическими пру
тьями клетки, равнодушно поглядывая на зрителей и жмурясь своими желтым
и кошачьими глазами.
Ц Очень образно, но…
Ц Не перебивай. «Ax, Ц восклицали девочки и мальчики, Ц бедненький, как е
му должно быть скучно в клетке!» «Ах, Ц крякали мужчины, Ц как он должен т
осковать без охоты!» «Ах, Ц вздыхали добрые женщины, Ц какая однообразн
ая жизнь…» Тигр их не понимал. И хорошо, что не понимал, потому что иначе он
бы им ответил: «Не несите околесицу, двуногие. Я вовсе не бедненький. Наобо
рот, мне сказочно повезло: я сыт, а это для нашего братца дело первейшее. На
воле о регулярном питании можно только мечтать. К тому же, уважаемые, я в а
бсолютной безопасности, и это, должен вам заметить, весьма и весьма недур
ственно. Вам, конечно, не понять, что это значит, когда каждую секунду каки
е-нибудь двуногие гадины, того и гляди, всадят тебе пулю между глаз, когда
любой кусок мяса может быть нафарширован отравой. Не жизнь, а сплошная ло
терея. А погода, дамы и господа? Вы мокли когда-нибудь под многонедельными
тропическими ливнями, дрожали под пронизывающим ветром? Ну, и вопиющее о
тсутствие медицинского обслуживания, когда любая дрянная заноза в лапе
превращается в пытку и задуплившийся зуб делает из тебя не просто мизант
ропа, а даже людоеда. Зато здесь, в клетке, неплохая жратва. Причем, заметьт
е, уважаемые, ее приносят, а на воле за ней, бывает, так набегаешься, что кусо
к в горло не полезет. Опасности никакой, разве что обожрешься вашими пода
чками. Чуть захандришь, целая комиссия в белых халатах: «Может, витаминчи
ки бедняжке, может, клизму?» А вы говорите Ц воля. Видал я эту волю в белых т
апочках…»
Ц Коля, друг мой, Ц захлопал в ладоши Марков, Ц теперь я знаю, кем ты был в
прошлой жизни. Ты был тигром в зоопарке, и на твоем ухе висел инвентарный
номерок.
Ц Ну вот, ты уже говоришь гадости.
Ц Нет, нет, командир. Никаких гадостей. Наоборот, я благодарен за воссозд
ание перспективы. Жаль только, что нет зрителей, перед кем можно было бы пр
оизнести твой панегирик клетке. А без аудитории трудно вдохновиться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97