А ведь были еще люди, которые создавали плитки – обжигали их, отсортировывали хорошие, готовили краску, чистили щетки. К тому же все это нужно было определенным образом расположить.
– Вы имеете в виду выкладывание плиток?
– Я имею в виду, скорее, соответствие изображения оригиналу.
– Очевидно, в первую очередь была построена эта комната.
– Напротив. Крепость на два с половиной столетия старше ее.
– Господи, как же им удалось так идеально все воссоздать?
– Это похоже на чудо. Соме нашел пятьдесят девять географических ориентиров – отдельные камни, деревья, шпиль древнего аббатства в Дарксусе, – которые видны с башни и соответственно отображены на стене. Он подсчитал, что все они – а их всего пятьдесят девять – расположены с точностью до половины градуса относительно друг друга.
– Кто-то был одержим идеей точности.
– Или пребывал в божественном вдохновении.
– Вы действительно в это верите?
– А почему бы и нет?
Зеффер оглянулся на стенку позади, которая являла собой образчик сладострастных крайностей.
– Неужели это похоже на работу человека, который творил во имя Бога?
– Как я уже сказал, – ответил Сандру, – теперь я не знаю, где есть Бог, а где его нет.
После его слов надолго воцарилось молчание, которым Зеффер воспользовался, чтобы продолжить осмотр комнаты. Наконец он произнес:
– Сколько вы за это хотите?
– Хочу за что?
– За эту комнату?
Сандру невольно хохотнул.
– Вы не ослышались, – продолжал Зеффер. – Сколько вы за это хотите?
– Это комната, мистер Зеффер, – попытался возразить ему Сандру. – Не можете же вы купить комнату.
– Значит, она не продается?
– Я бы так не ставил вопрос.
– Скажите мне одно: она продается или нет?
Сандру вновь прыснул, но на сей раз его смех был вызван скорее смущением, чем несуразностью предложения.
– Думаю, нам об этом даже не стоит говорить. – Приложив бутылку бренди к губам, он сделал несколько глотков.
– Ну, допустим, сто тысяч долларов. Сколько это будет в леях? Какой сейчас курс леи? Сто тридцать две с половиной за доллар?
– Вам виднее.
– И сколько это получится? Тринадцать миллионов двести пятьдесят тысяч лей.
– Надеюсь, вы шутите.
– Ничуть.
– Откуда у вас столько денег? – изумился Сандру и чуть погодя добавил: – Могу я вас об этом спросить?
– За долгие годы я сделал несколько выгодных вложений в интересах Кати. Мы приобрели внушительную долю земли в Лос-Анджелесе. Полмили бульвара Сансет принадлежит ей. Другая половина – мне.
– И вы все хотите продать, чтобы приобрести вот это?
– Небольшую часть бульвара Сансет за вашу великолепную «Охоту». Почему бы и нет?
– Потому что это всего лишь комната, покрытая испорченной плиткой.
– Видимо, денег у меня больше, чем здравого смысла. Однако какое это имеет для вас значение? Сто тысяч долларов – довольно крупная сумма денег.
– Да, вы правы.
– Итак, мы совершаем сделку или нет?
– Мистер Зеффер, все это для меня так неожиданно. Ведь мы говорим не о каком-то стуле. Не о каком-нибудь гобелене.
– Минуту назад вы доказывали, что это всего лишь комната, покрытая испорченной плиткой.
– Но эта испорченная плитка имеет огромное историческое значение. – Сандру позволил себе слегка улыбнуться.
– Вы имеете в виду, что мы не сможем договориться на условиях, которые бы нас обоих устраивали? Потому что, если вы…
– Нет-нет-нет. Я вовсе не это хотел сказать. Возможно, если мы немного поторгуемся, то сойдемся в цене. Но как вы собираетесь забрать ее к себе в Калифорнию?
– Это уже мои трудности. Мы живем в двадцатые годы, святой отец. Теперь все возможно.
– И что из этого получится? Допустим, вы переправите плитку в Голливуд…
– Будет другая комната, подобных же размеров.
– У вас есть она?
– Нет, но я ее построю. У нас есть особняк в горах Голливуда. Я устрою там для Кати сюрприз.
– Не поставив ее заранее в известность?
– Если я ей расскажу об этом заранее, то никакого сюрприза не выйдет.
– Просто не могу себе представить, чтобы подобное допустила такая женщина, как она.
– А какая она?
Вопрос застиг Сандру немного врасплох.
– Ну… такая.
– Красивая?
– Да.
– Кажется, в своем разговоре, святой отец, мы вернулись к тому, с чего начали.
Вместо ответа Сандру слегка кивнул, подняв в очередной раз бутылку.
– Выходит, внутри она не столь совершенна, сколь совершенна ее наружность? – наконец спросил он.
– Слава богу, нет.
– И это место со всеми его непристойностями могло бы прийтись ей по вкусу?
– Полагаю, что да. Почему вы спрашиваете? Это как-то связано с вашим желанием продать мне комнату?
– Даже не знаю… – Сандру нахмурился. – Весь наш разговор происходил совсем не так, как я его себе представлял. Дело в том, что я надеялся продать вам какой-нибудь стол или гобелен. А вместо этого вы пожелали приобрести стены! – Он вновь затряс головой. – Сколько раз меня предупреждали насчет вас, американцев!
– И о чем же вас предупреждали?
– О том, что вы считаете, будто вам подвластно все. Ну, или вашему кошельку.
– Выходит, денег вам недостаточно?
– Деньги, деньги… – Он испустил неприятный горловой звук. – Что вообще значат эти деньги? Вы хотите заплатить за это сто тысяч долларов? Платите. Я никогда не увижу ни лея – так нужно ли мне вообще беспокоиться, чего это будет вам стоить? С таким же успехом вы можете украсть эти плитки.
– Позвольте спросить: если я вас правильно понял, вы согласны продать комнату?
– Да, – ответил отец Сандру упавшим голосом, как будто предмет разговора внезапно потерял для него всякий смысл, – согласен.
– Отлично. Я очень рад.
Зеффер устремился через лабиринт мебели к двери, у которой стоял священник.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35