Девушке нужно как-то себя кормить.
– Знаю, знаю.
– Ну, а что у тебя нового?
На этот вопрос у него была масса ответов – хватило бы на житие. Он мог рассказать, как парикмахер, держа в руках клок его выстриженных соломенных волос, с улыбкой сообщил, что у Грилло наметилась маленькая лысина. Или как сегодня утром перед зеркалом он вдруг понял, что его анемичное лицо выглядит не героически-невозмутимым, как он всегда надеялся, а просто унылым. Или об этом дурацком сне, что продолжает ему сниться: будто он застревает в лифте вместе с Абернети и с козой, и Абернети почему-то хочет, чтобы Грилло поцеловал козу. Но он оставил все это при себе и только сказал:
– Мне нужна помощь.
– Поконкретней.
– Что ты знаешь про Бадди Вэнса?
– Он упал в какую-то яму. Показывали по телевизору.
– А насчет его жизни?
– Это для Абернети, да?
– Точно.
– То есть тебе нужна грязь?
– Схватываешь на лету.
– Знаешь, комики – это не мой профиль. Я специализировалась на сексуальных идолах. Но когда услышала о нем в новостях, кое-что выяснила. Шесть раз женат, один раз на семнадцатилетней. Брак с семнадцатилетней длился сорок два дня. Вторая жена умерла от передозировки.
Как Грилло и надеялся, у Теслы была вся необходимая информация о жизни Бадди Вэнса. Чрезмерно любил женщин, запрещенные препараты и славу; снимался в фильмах, телесериалах; низвергнут с пьедестала.
– Ты можешь про это писать со знанием дела.
– Ну, спасибо.
– Я люблю тебя за то, что могу тебя помучить. Кажется, больше не за что?
– Очень смешно. Кстати, Бадди действительно был таким?
– Каким?
– Смешным.
– Вэнс? Ну да, по-своему. Ты никогда его не видел?
– Видел когда-то, но толком не помню.
– У него было такое гуттаперчевое лицо. Посмотришь – и засмеешься. Тип он был довольно странный. Наполовину идиот, наполовину хитрец.
– Как же ему удавалось пользоваться таким успехом у женщин?
– Опять грязь?
– Конечно.
– Огромное достоинство.
– Шутишь?
– Самый большой член на всем телевидении. Знаю из достоверного источника.
– От кого?
– Грилло, ради бога! – сказала Тесла с ужасом. – Я что, похожа на сплетницу?
Грилло рассмеялся.
– Благодарю за информацию. С меня обед.
– Договорились. Сегодня.
– Сегодня я, похоже, тут задержусь.
– Тогда я сама к тебе приеду.
– Может, завтра, если придется остаться. Я позвоню.
– Если не позвонишь, убью.
– Позвоню, позвоню. Возвращайся к своему космосу.
– Не делай ничего, чего я не стала бы делать. Да, вот еще…
– Что?
Прежде чем ответить, она положила трубку – в эту игру они играли с тех пор, как однажды ночью, в приступе откровенности, Грилло признался ей, что ненавидит прощания.

V

– Мама?
Она, как обычно, сидела у окна.
– Пастор Джон так и не пришел ко мне вчера вечером, Джо-Бет. Ты ему не позвонила? – Она прочитала ответ на лице дочери. – Не позвонила. Как ты могла забыть?
– Извини, мама.
– Ты же знала, как для меня это важно! Я понимаю, что ты так не думаешь, но…
– Нет. Я тебе верю. Я позвоню ему позже. Сначала… Мне нужно с тобой поговорить.
– Разве ты не должна быть в магазине? – спросила Джойс. – Ты тоже заболела? Я слышала, Томми-Рэй…
– Мама, послушай. Мне нужно спросить у тебя что-то очень важное.
Джойс встревожилась.
– Я не могу сейчас ни о чем говорить. Мне нужен пастор.
– Придет пастор. А пока я хочу, чтобы ты рассказала мне о своих подругах.
Джойс молчала, на ее лице застыло страдание. Но Джо-Бет видела это выражение слишком часто, чтобы из-за него отказаться от расспросов.
– Вчера вечером я познакомилась с человеком. – Она пыталась говорить как можно обыденней. – Его зовут Ховард Кати. Он сын Труди Кати.
С лица Джойс исчезла страдальческая маска. Теперь на нем было написано удовлетворение.
– Разве я не говорила? – пробормотала она, поворачивая голову к окну.
– Не говорила чего?
– Не могло все так кончиться! Не могло!
– Мама, объясни.
– Это не был несчастный случай. Мы знали. У них были причины.
– У кого были причины?
– Мне нужен пастор.
– Мама, у кого были причины? Джойс вместо ответа поднялась с места.
– Где он? – спросила она неожиданно громко, направляясь к двери. – Я хочу его видеть!
– Хорошо, мама! Хорошо! Успокойся.
Уже у двери она снова повернулась к Джо-Бет. В ее глазах стояли слезы.
– Ты должна держаться подальше от сына Труди. Слышишь? Не смей видеться с ним, говорить с ним, даже думать о нем не смей. Обещай мне.
– Не буду я этого обещать. Это глупо.
– У тебя с ним ничего не было?
– В каком смысле?
– О господи, ты уже…
– Ничего не было!
– Не лги! – взорвалась Джойс, вскинув вверх высохшие кулачки. – Иди, помолись!
– Не хочу я молиться. Мне нужна твоя помощь, а не молитвы.
– Он уже в тебе. Раньше ты никогда так со мной не разговаривала.
– Я никогда себя так не чувствовала! – ответила Джо-Бет.
Ком подступил к горлу, ее охватили злость и страх. Не было смысла слушать маму – кроме призыва к молитвам, ничего не дождешься. Джо-Бет решительно направилась к двери, всем своим видом показывая, что ее никто не удержит. Но никто и не удерживал. Мать посторонилась и дала ей выйти. Лишь когда девушка спускалась вниз, ей вслед послышался голос:
– Джо-Бет, вернись! Мне плохо, Джо-Бет! Джо-Бет!

Открыв дверь, Хови увидел свою любовь в слезах.
– Что с тобой? – спросил он, впуская ее в комнату. Она закрыла ладонями лицо и разрыдалась. Он осторожно обнял ее.
– Все в порядке. Все хорошо.
Рыдания постепенно затихали. Она отстранилась и прошла в центр комнаты, вытирая слезы тыльной стороной ладоней.
– Извини, – сказала она.
– Что случилось?
– Долгая история. Из прошлого.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181