ТОП авторов и книг ИСКАТЬ КНИГУ В БИБЛИОТЕКЕ
Одолеваемый стыдом, причиной которого, как ни странно, было мое любопытство, я все же не смог удержаться от вопроса:
– Ну и как? Показал?
Не отводя взора от окна, Мариетта ответила:
– Нет, так и не показал. Хотя наверняка хотел – это было написано у него на лице. Но не решился. Знаешь, я поделилась своим секретом с Галили. И в этом была моя ошибка. Сказала ему, что видела отцовского змея и что он привел меня в восторг. Разумеется, я заставила его поклясться в том, что он никому ничего не скажет. Но он меня выдал Цезарии, в этом я чертовски уверена. А та, видимо, устроила отцу взбучку. Она всегда меня к нему ревновала.
– Чушь, да и только.
– Это правда. И до сих пор ревнует. Знаешь, какую истерику она закатила, когда застала меня в его гардеробной. Прошло столько лет, а она все еще не дает мне приближаться к его вещам. – Наконец Мариетта отвлеклась от созерцания неба и посмотрела на меня. – Но моя истинная слабость – это женщины, – сказала она, – все в них обожаю. Чувства, запах, реакцию на мои прикосновения... Мужчин на дух не выношу. Разумеется, в определенном смысле. Все дело в том, что они жутко нескладные. Единственное исключение – наш папочка.
– Знаешь, ты смешна.
– Почему?
Вместо ответа я скорчил страдальческую гримасу.
– Нам нельзя жить по правилам, которыми руководствуются все остальные, – сказала она. – Потому что мы не такие, как они.
– Кто знает, может быть, следуя их правилам, мы стали бы немного счастливей.
– Счастливей? Я и так в экстазе. Я влюблена. И на этот раз вполне отвечаю за свои слова. Я влюблена. В деревенскую девушку, ни больше ни меньше.
– Деревенскую девушку?
– Знаю, звучит не слишком многообещающе, но она просто чудо, Мэддокс. Ее зовут Элис Пенстром. Мы познакомились с ней на деревенских танцах в Райли.
– Разве теперь принято устраивать деревенские танцы для лесбиянок?
– Это были обыкновенные танцы. Для мужчин и для женщин. Но ты же меня знаешь. Страсть как люблю помогать девушкам обнаруживать в себе такие склонности. Поверь, Мэддокс, Элис очаровательна. Кстати, мы с ней встречаемся уже почти три недели. Вот мне и захотелось одеться как-нибудь по-особенному.
– Поэтому ты решила подыскать себе что-нибудь подходящее среди отцовских вещей?
– Да. Я подумала, может, удастся найти среди них что-нибудь необычное. Что-нибудь, что заставило бы Элис пойти со мной. И, ты знаешь, мне это удалось. Как бы там ни было, хочу тебя поблагодарить за то, что ты отвлек Цезарию и она немного остыла. Обещаю тебя тоже когда-нибудь выручить.
– Ловлю на слове.
– Без проблем, – ответила Мариетта. – Мое слово – кремень, – и, взглянув на часы, добавила: – О, мне пора. Через полчаса у меня встреча с Элис. Я зашла, чтобы прихватить томик стихов.
– Стихов?
– Что-нибудь такое, что я могла бы прочесть ей. Нечто сексуальное и романтическое, чтобы настроить ее на нужный лад.
– Пожалуйста, библиотека в твоем распоряжении, – сказал я. – Кстати, надо полагать, мы снова заключили мир?
– Разве мы объявляли войну? – Мариетта взглянула на меня с недоумением. – А где расположен раздел поэзии?
– Его нет как такового. Стихи разбросаны по всем полкам.
– Тебе нужно навести здесь порядок.
– Покорно благодарю, но меня вполне устраивает все как есть.
– Тогда порекомендуй мне чего-нибудь.
– Если тебя интересуют стихи лесбиянок, то вон там есть томик Сафо и сборник Марины Цветаевой.
– Думаешь, Элис от них потечет?
– Господи, какой грубой ты иногда бываешь.
– Ну так да или нет?
– Не знаю, – фыркнул я, – не все ли тебе равно? Насколько я понимаю, ты ведь ее уже соблазнила.
– Верно, – рыская глазами по полкам, согласилась она. – Знаешь, какой потрясающий у нас был секс! Настолько потрясающий, что я решила ей сделать предложение.
– Надеюсь, ты шутишь?
– Ничуть. Я хочу жениться на Элис. Хочу, чтоб у нас был свой дом и дети. Десятки детей. Но сейчас мне нужно стихотворение... чтобы заставить ее почувствовать... ну ты догадываешься, что мне нужно... нет, не догадываешься... я хочу, чтобы она любила меня до боли.
– Тогда попробуй вон то, что слева от тебя, – указав ей на томик стихов, предложил я.
– Что именно?
– В бирюзовом переплете.
Мариетта достала с полки книжку.
– Эти стихи написаны монахиней.
– Монахиней? – Мариетта собралась было вернуть книгу на место.
– Погоди, – остановил ее я. – Дай ей шанс. – Я обошел Мариетту и взял у нее книжку, которую она даже не успела раскрыть. – Позволь, я тебе кое-что покажу, а потом ты наконец оставишь меня в покое.
Быстро листая старую книгу, долгие годы пролежавшую на полке, я пытался отыскать стихотворение, которое в свое время глубоко меня потрясло.
– Кто она такая? – спросила Мариетта.
– Я же сказал, монахиня. Ее зовут Мэри Элизабет Боуэн. Она умерла в сороковых годах, когда ей исполнился сто один год.
– Она была старой девой?
– А разве это имеет значение?
– Еще как имеет, раз меня интересует нечто сексуальное.
– Прочти вот это, – сказал я, возвращая ей книгу.
– Которое?
– «Как тесен прежде был мой мир».
Мариетта начала читать вслух:
В темнице собственной души томилась я,
Где не было ни выхода, ни входа,
Пока ты не пришел. Лишь тут я поняла,
Какой прекрасной может быть свобода.
– О, неплохо, – изумленно подняв брови, сказала Мариетта. – Мне нравится. А ты уверен, что она была монахиней?
– Читай дальше...
Прекрасной и пугающей. Ведь раньше
Я видела вокруг одни лишь стены,
А слышала лишь свой унылый шепот.
Но вдруг преграды рухнули. И в страхе
Я, глупая, сбежала от тебя
И заметалась в поисках укрытья.
В бутон я превратилась – он расцвел.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250
– Ну и как? Показал?
Не отводя взора от окна, Мариетта ответила:
– Нет, так и не показал. Хотя наверняка хотел – это было написано у него на лице. Но не решился. Знаешь, я поделилась своим секретом с Галили. И в этом была моя ошибка. Сказала ему, что видела отцовского змея и что он привел меня в восторг. Разумеется, я заставила его поклясться в том, что он никому ничего не скажет. Но он меня выдал Цезарии, в этом я чертовски уверена. А та, видимо, устроила отцу взбучку. Она всегда меня к нему ревновала.
– Чушь, да и только.
– Это правда. И до сих пор ревнует. Знаешь, какую истерику она закатила, когда застала меня в его гардеробной. Прошло столько лет, а она все еще не дает мне приближаться к его вещам. – Наконец Мариетта отвлеклась от созерцания неба и посмотрела на меня. – Но моя истинная слабость – это женщины, – сказала она, – все в них обожаю. Чувства, запах, реакцию на мои прикосновения... Мужчин на дух не выношу. Разумеется, в определенном смысле. Все дело в том, что они жутко нескладные. Единственное исключение – наш папочка.
– Знаешь, ты смешна.
– Почему?
Вместо ответа я скорчил страдальческую гримасу.
– Нам нельзя жить по правилам, которыми руководствуются все остальные, – сказала она. – Потому что мы не такие, как они.
– Кто знает, может быть, следуя их правилам, мы стали бы немного счастливей.
– Счастливей? Я и так в экстазе. Я влюблена. И на этот раз вполне отвечаю за свои слова. Я влюблена. В деревенскую девушку, ни больше ни меньше.
– Деревенскую девушку?
– Знаю, звучит не слишком многообещающе, но она просто чудо, Мэддокс. Ее зовут Элис Пенстром. Мы познакомились с ней на деревенских танцах в Райли.
– Разве теперь принято устраивать деревенские танцы для лесбиянок?
– Это были обыкновенные танцы. Для мужчин и для женщин. Но ты же меня знаешь. Страсть как люблю помогать девушкам обнаруживать в себе такие склонности. Поверь, Мэддокс, Элис очаровательна. Кстати, мы с ней встречаемся уже почти три недели. Вот мне и захотелось одеться как-нибудь по-особенному.
– Поэтому ты решила подыскать себе что-нибудь подходящее среди отцовских вещей?
– Да. Я подумала, может, удастся найти среди них что-нибудь необычное. Что-нибудь, что заставило бы Элис пойти со мной. И, ты знаешь, мне это удалось. Как бы там ни было, хочу тебя поблагодарить за то, что ты отвлек Цезарию и она немного остыла. Обещаю тебя тоже когда-нибудь выручить.
– Ловлю на слове.
– Без проблем, – ответила Мариетта. – Мое слово – кремень, – и, взглянув на часы, добавила: – О, мне пора. Через полчаса у меня встреча с Элис. Я зашла, чтобы прихватить томик стихов.
– Стихов?
– Что-нибудь такое, что я могла бы прочесть ей. Нечто сексуальное и романтическое, чтобы настроить ее на нужный лад.
– Пожалуйста, библиотека в твоем распоряжении, – сказал я. – Кстати, надо полагать, мы снова заключили мир?
– Разве мы объявляли войну? – Мариетта взглянула на меня с недоумением. – А где расположен раздел поэзии?
– Его нет как такового. Стихи разбросаны по всем полкам.
– Тебе нужно навести здесь порядок.
– Покорно благодарю, но меня вполне устраивает все как есть.
– Тогда порекомендуй мне чего-нибудь.
– Если тебя интересуют стихи лесбиянок, то вон там есть томик Сафо и сборник Марины Цветаевой.
– Думаешь, Элис от них потечет?
– Господи, какой грубой ты иногда бываешь.
– Ну так да или нет?
– Не знаю, – фыркнул я, – не все ли тебе равно? Насколько я понимаю, ты ведь ее уже соблазнила.
– Верно, – рыская глазами по полкам, согласилась она. – Знаешь, какой потрясающий у нас был секс! Настолько потрясающий, что я решила ей сделать предложение.
– Надеюсь, ты шутишь?
– Ничуть. Я хочу жениться на Элис. Хочу, чтоб у нас был свой дом и дети. Десятки детей. Но сейчас мне нужно стихотворение... чтобы заставить ее почувствовать... ну ты догадываешься, что мне нужно... нет, не догадываешься... я хочу, чтобы она любила меня до боли.
– Тогда попробуй вон то, что слева от тебя, – указав ей на томик стихов, предложил я.
– Что именно?
– В бирюзовом переплете.
Мариетта достала с полки книжку.
– Эти стихи написаны монахиней.
– Монахиней? – Мариетта собралась было вернуть книгу на место.
– Погоди, – остановил ее я. – Дай ей шанс. – Я обошел Мариетту и взял у нее книжку, которую она даже не успела раскрыть. – Позволь, я тебе кое-что покажу, а потом ты наконец оставишь меня в покое.
Быстро листая старую книгу, долгие годы пролежавшую на полке, я пытался отыскать стихотворение, которое в свое время глубоко меня потрясло.
– Кто она такая? – спросила Мариетта.
– Я же сказал, монахиня. Ее зовут Мэри Элизабет Боуэн. Она умерла в сороковых годах, когда ей исполнился сто один год.
– Она была старой девой?
– А разве это имеет значение?
– Еще как имеет, раз меня интересует нечто сексуальное.
– Прочти вот это, – сказал я, возвращая ей книгу.
– Которое?
– «Как тесен прежде был мой мир».
Мариетта начала читать вслух:
В темнице собственной души томилась я,
Где не было ни выхода, ни входа,
Пока ты не пришел. Лишь тут я поняла,
Какой прекрасной может быть свобода.
– О, неплохо, – изумленно подняв брови, сказала Мариетта. – Мне нравится. А ты уверен, что она была монахиней?
– Читай дальше...
Прекрасной и пугающей. Ведь раньше
Я видела вокруг одни лишь стены,
А слышала лишь свой унылый шепот.
Но вдруг преграды рухнули. И в страхе
Я, глупая, сбежала от тебя
И заметалась в поисках укрытья.
В бутон я превратилась – он расцвел.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250