И тогда он еще раз - так, на всякий случай, - перекрестился, развернулся и быстрым, деловитым шагом побрел вниз.
Уши и прихваченные морозом кисти рук немного болели. И хотя мороз еще давил, на востоке занималась новая заря, и он знал, что уже сумел пережить эту ночь и хуже теперь не будет.
Постепенно спуск стал еще круче, и Сашка, поражаясь тому, как это сумел проделать неповоротливый и неспортивный Рейнхард, повторил их недавний совместный подвиг и скатился вниз, почитай, на собственном заду. И только у самой речки Шаманки притормозил. На мосту, совсем недалеко отсюда, стояла патрульная машина.
«Так, через мост не пройти, - потер застывающие ладони Сашка. - А где тогда?»
Он перебрал в памяти всё, что знал об этом городе, и понял: больше пройти просто негде! Разве что попытаться преодолеть парящую на морозе Шаманку вплавь.
Сашка дико огляделся по сторонам и увидел, что заря занимается все ярче. Пройдет еще четверть часа, и его сгорбленная темная фигура на пустом заснеженном берегу будет видна километра за три.
«Надо под мост! - мгновенно сообразил он. - Больше прятаться некуда!»
Он еще раз пригляделся к патрульной машине, сделал вывод, что его оттуда пока не увидать, и побежал вперед. В считанные минуты достиг цели и замер: больше бежать было некуда.
Он простоял так часа полтора. Уже давно поднялось из-за сопки неяркое зимнее солнце, по мосту вовсю шуровали в город и обратно грузовики и легковушки, а он всё стоял, переминаясь с ноги на ногу и проклиная тот день, когда сменил умеренный среднероссийский климат на героический северный.
Четыре раза, рискуя быть замеченным, он выбирался из-под моста и немного отходил в сторону. И каждый раз убеждался: патруль на месте.
Он снова начал разговаривать сам с собой, то проваливаясь в странное, полудремотное состояние, то просто пытаясь подбодрить свою уставшую от бесконечных волевых усилий душу. А потом сверху насыпи полетели комья снега и мерзлая щебенка, и Сашка встрепенулся и кинулся прятаться за опору.
- Что за люди пошли? - пробормотал сиплый голос. - Ни одной бутылочки.
Сашка выглянул. Прямо перед ним, растерянно разводя руками в стороны, стояла бомжиха. Испачканная в мазуте сиреневая куртка поверх длинного, ободранного по краю пальто, две вязаные шапочки - одна на другую - и драный платок на голове, безразмерные калоши...
- Бабушка! - позвал он. Бабка отпрянула:
- А?
- Бабушка, там менты еще стоят? - Бомжиха перевела дух:
- Стоят, милок. - Сашка вздохнул и подумал, что еще немного, и можно будет сдаваться.
- А чего ты прячешься? - уставилась на него единственным зрячим глазом старуха. - Хороший человек, а прячешься...
- Я плохой, бабуля. - Ежась и подпрыгивая, вышел он из-за колонны. - Но в город мне всё равно надо... хочешь, я тебе денег дам?
- Зачем? - перепугалась бомжиха.
- Мне они скоро не понадобятся, бабуля, - шмыгнул Сашка носом. - Да и все равно в ментовке отнимут. Или вот что, у тебя курточка не продается? А то, веришь или нет, а никаких больше сил! Застыло всё...
Сашка смотрел, как перепугавшаяся старуха постепенно успокаивается, а затем внимательно взвешивает все «за» и «против», и молил небо только об одном: чтобы она не испугалась еще сильнее.
- Ты мине помог, и я тибе помогу, - внезапно решилась она, и вдруг Сашка вспомнил, где ее видел.
- Йо-пэ-рэ-сэ-тэ! Так это на тебя тогда Бобик напал?!
Спустя пять-семь минут они уже поднимались на мост. Одетый в ярко-сиреневую верхнюю бабкину куртку и в бабкину же вязаную шапочку, Сашка тащил на себе ее же мешок и старался смотреть только под ноги. Бабка мелко семенила рядом.
- Ты бутылочки-то мне не побей, милок, - боязливо просила она. - Мне еще хлебушка купить надо...
- Я ж тебе денег дал, бабуля, - пробормотал он. - Там на весь хлебный магазин хватит...
- За деньги спасибо, но бутылочки-то не побей...
- Я стараюсь, - пытался успокоить ее Сашка и сам же понимал, что гарантий у него никаких: его кидало из стороны в сторону против всякой воли.
Ему даже не надо было придуряться: застывшие, онемевшие ноги не держали, а голова шла кругом, как после хорошей пьянки.
- Не побей, говорю, бутылочки-то...
Менты сидели в машине, и Сашка всей шкурой ощущал их молчаливое недоброжелательное внимание.
- Я тебе еще денег, бабка, дам, - яростно прошипел он, - только заткнись!
- Спасибо, милок, - вздохнула бомжиха. - Ты мне, главное, бутылочки не побей...
Они миновали патрульную машину, прошли мост до конца, затем оставили позади два жилых квартала и тут же наткнулись на следующий патруль.
«Блин! - ругнулся он. - Сколько их здесь?!» И буквально через пять минут убедился: хватает. Собственно, ментов было немного, но вот штатских... Они стояли чуть ли не на каждом перекрестке и внимательно осматривали всех проходящих мимо мужиков.
«Что за черт?! - не мог понять Сашка. - Чего им надо?!»
- Мне направо, милок, - вежливо напомнила старуха. - Ты же мне бутылочки донести обещал.
Сашка мысленно матюгнулся, но направо повернул безропотно. И лишь тогда признал: этот проходящий мимо многочисленных бараков путь намного безопаснее.
- Ты где живешь, бабуля?
- Так в подвале, милок. Вон, Горняцкий проезд, шестнадцать...
Сашка кивнул в знак согласия со всем, что она ни скажет, прошел вслед за бабкой в подъезд и с невероятным облегчением спустился в темное, теплое чрево подвала. Бережно передал неподъемный мешок бабуле, бессильно осел возле пышущей жаром трубы отопления, обнял ее и заплакал.
Это произошло с ним настолько внезапно, что Сашка даже не понял почему... что за причина. Но слезы лились из глаз непрерывным ручьем, горло перехватили спазмы, а рот наполнился вязкой, густой слюной.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101