Ц С ним потолковать
интересно. Про сына ему расскажу. И пусть, в самом деле, зашьет мне рану, что
ли!"
А Александр Маркович сидел в это время на кухне возле большого разделочн
ого стола и говорил руководящему Онуфрию Гавриловичу:
Ц Однако из тех же продуктов можно варить совершенно приличное горячее
. Вы убедились в этом сами. Но стоило мне на две недели оставить вас в покое,
как вы опять принялись варить несъедобную дрянь. В чем же дело, скажите на
милость?
Онуфрий посмотрел на него коротко и злобно. И Левин успел заметить этот в
згляд.
Ц Вы думали, что я никогда тут не появлюсь, Ц продолжал он, Ц а я появилс
я и постоянно буду появляться. Если же умру, то после каждого дурно сварен
ного вами обеда буду приходить и душить вас по ночам… Я буду являться как
привидение.
Руководящий осклабился. Гроза проходила стороною-Левин шутил. И Онуфрий
даже сразу не понял, когда Александр Маркович сказал:
Ц Я отстраняю вас на трое суток от работы на кухне. Вы будете теперь коло
ть дрова, выносить из кухни помои и делать другую работу, которую никогда
не делает повар. Понимаете? Таким способом я наказываю вас. Я наказываю ва
с за то, что вы кормите людей, проливших свою кровь за родину, невкусной, ду
рно проваренной, противной пищей. Вы поняли, за что я вас наказываю?
Ц Понял, Ц отвернувшись, сказал кок.
Ц Я не слышу, что вы там бурчите. Повернитесь ко мне и повторите.
Ц Понял!
Ц И не кричите, а то будете колоть дрова не трое суток, а пятеро. Ясно?
Ц Ясно.
Ц Варить будет ваш помощник Сахаров. Он не знает, что такое «дефуа-гра», н
о он варит лучше вас, потому что старается. Варить будете вы, слышите, Саха
ров?
Ц Есть! Ц выкрикнул Сахаров.
Ц А если по возвращении с дворовых работ вы, Онуфрий Гаврилович, не испра
витесь, я отдам вас под суд как злостного нарушителя трудовой дисциплины
. И вы будете сурово наказаны.
Ц На здоровье! Ц сказал руководящий и кинул черпак в котел с такой сило
й, что суп брызнул на плиту и на пол.
Ц Не безобразничайте! Ц сказал Левин. Ц Вы получили взыскание по засл
угам, и очень мягкое. Я не собираюсь вас перевоспитывать, вы дурной челове
к и дурной работник. Но так как мне некем вас заменить, то я принуждаю вас р
аботать честно и буду принуждать до тех пор, пока вы не станете нормальны
м работником.
Выходя в тамбур кухни, он услышал, как Онуфрий сказал Сахарову:
Ц Уж и ползать совершенно нисколько не может, а туда же, командует. Други
е люди об это время всех жалеют, а он как все равно собака накидывается.
Александр Маркович усмехнулся. Нет, он не будет всех жалеть. Всех жалеть о
твратительно. Пожалеть кока Ц это значит не выполнить свой долг по отно
шению к раненым. Нет, он не пожалеет Онуфрия. Всех жалеть Ц это значит ник
ого не любить. Пусть Онуфрий отправляется колоть дрова и носить помои. Не
надо разводить июни. Вот он разговаривал с Барканом всегда прямо и резко,
и теперь в Баркане что-то переменилось. Может быть, это ему кажется, может
быть, он еще ошибается, но Баркан уже не тот, каким был раньше. Он иначе разг
оваривает теперь и больше спрашивает, чем утверждает. Нет, извините, он не
будет прощать и жалеть. Вот, например, Розочкин Ц вялый человек. Что может
быть страшнее вялого человека? Ему, наверное, хочется лежать и перелисты
вать старый журнал, а вернее всего Ц ничего не хочется, и это тоже нельзя
прощать, потому что вялость Розочкина не только его внутреннее качество
, а качество и внешнее Ц касающееся всего госпиталяЦ вот как. Что ж, пожа
леть и Розочкнпа?
В халате, с палкой он пришел к Розочкину и поболтал с ним минут десять. Роз
очкин сообщил, что у него тридцать семь и шесть.
Ц Да, у вас, видимо, насморк, Ц сказал Левин. Ц Полощите нос соленой водо
й. Мне это помогало.
Розочкин посмотрел на пего жалостно своими красивыми, томными глазами.

Ц А ложиться вам нельзя, Ц сказал Левин, Ц нельзя, товарищ Розочкин, нел
ьзя, коллега.
Вы у нас один. Вы нам нужны. Да, вот так. До свидания, коллега.
И Розочкина он не пожалел. А Розочкину так хотелось полежать и почитать ж
урнал. Это ведь очень приятно Ц полежать с маленьким гриппом, совсем мал
еньким, чтобы тепло было, уютно, Ц и почитать. И совсем даже не почитать, а
полистать. И подремать.
Под лестницей его поймал майор Ватрушкин.
Ц А-а, Ц сказал Левин, Ц вот так встреча! Что вы тут делаете, старик? Поче
му вы в халате? Вас опять ранило?
Ц Подо мною снаряд разорвался, Ц сказал Ватрушкин и захохотал. Ц И лек
пом наш отказывается лечить. А полковник накричал и к вам наладил. Неудоб
но, честное слово.
Он взял под руку Левина и пошел с ним рядом. По дороге он рассказал про сын
а Ивана и про то, что в палате с ним лежат какие-то кошмарные типы. Словом не
с кем перекинуться.
Ц Они, знаете ли, тяжело ранены, Ц сказал Левин. Ц Я, между прочим, помню,
как вас однажды к нам привезли. Вы тоже тогда не хохотали и не шумели в гос
питале, не дай вам бог еще такую же историю.
Ц Это когда меня в грудь ударило?
Ц Нет, в живот. В грудь Ц это еще ничего. И потом Ц разве это вас ударило в
грудь?
Ц А не меня? Ц сказал, несколько обидевшись, Ватрушкин.
Ц Да, да, теперь вспоминаю, Ц сказал Левин. Ц Но это все вздор по сравнен
ию с животом. Так значит Ц Иван! Интересно, очень интересно! Ну что ж, пойде
мте в перевязочную, я вас посмотрю.
В перевязочной Ватрушкин разделся, и Александр Маркович обошел его круг
ом.
Ц "Стремим мы полет наших птиц…" Ц напевал Левин негромко. Ц Да, есть на
что посмотреть, Ц сказал он, Ц и все мои швы. Знаете, если вдуматься, то эт
о почти перелицованный костюм.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70